|
|
ГЕОЛОГ ПЕТРОВ
|
Геолог Петров
поверить готов,
что в основе любви
лишь мечта о любви,
и желанье любви!
Не все ли равно,
кто стучит нам в окно,
когда нас смущает
мечта о любви
и желанье любви!
А гордость и честь -
лишь странная месть
пропавшим друзьям,
да пьяным мужьям,
да зуду в крови...
Так что ближе к ночи
сова прокричит,
и заглянут в окно
мечта о любви
и желанье любви!
|
Геолог Петров
из области снов
уходит в маршрут,
где его уже ждут,
где смущенно слегка,
он в окна стучит
и филин кричит,
и пульсирует пыль,
и мнется ковыль,
и летят облака!
Он в окна стучит,
и цапля кричит,
и качается марь,
и кончается хмарь,
и летят облака!!
Он в окна стучит,
и чайка кричит,
и взлетает волна,
и вода солона,
и летят облака!!!
|
| ДЕВЯТЫЙ КРУГ |
На бульвар в руке рука
Выплывают из метели
Два печальных дурака
И плетутся еле-еле
На скамейках снег и стынь
Не присесть дорогой длинной
Вдоль заснеженных пустынь
От Покровки до Неглинной
Бог дорог зеленый глаз
Распахнет подобьем кошки
И начнут дырявить наст
Две неровные дорожки
Собирает с городов
Дань любви зимы угроза
Греет данник холодов
Руки даннице мороза
Вьюги гул и ветра свист
Глушат соло уговора
“Нет” по насту прошуршит
И замрет у светофора
|
На бульварах – ни души!
Лупят в спину снега горстки
Только пес в ночной тиши
На замерзшем перекрестке
Им пошлет тяжелый взгляд
И исчезнет в переулке…
Заметает снегопад
Две печальные фигурки
Неприкаянной ходьбы
Торопливое старанье
Приоткроет лик судьбы
Смысл и предзнаменованье
Все потом! Печаль в лице
Жар любви и год помятый…
В заметеленном кольце
начинают круг девятый…
|
| СНОВА |
Образ тает. Свет юницы
не доходит до листа
перевернута страница
и опять душа чиста.
о птенцах поется птице
с рук слетает навсегда
свить гнездо, любви напиться
и хранить покой гнезда... .
|
| В ПОЕЗДЕ |
Но все же - едем понемножку.
Маршрутом нашим потрясен,
Под стук накатанной дорожки
Молчит отчаянный вагон.
В постели тьмы - тела навалом...
И наш покой тревожа зря,
Над третьей полкой вполнакала
Два тусклых тлеют фонаря..
Прикроем лица, бедолажки,
Чтобы не видеть из окна -
Вдогонку загнанной дворняжкой
Бежит великая страна.
|
Здесь крик ночной, грехи и страсти
Не потревожат тишину,
Лишь паровозной гулкой пастью
Прикрикнет поезд на Луну...
На частых стыках вздрогнет поезд -
Как перед Богом жизнь чиста -
Сегодня Кемь, наутро Котлас,
А послезавтра - Воркута...
Но все же едем понемножку,
И видим сны, и через сон
Под стук накатанной дорожки
Вздохнет отчаянный вагон...
|
| НОЧЬ |
О чем ты думала,
кого ждала в тот вечер,
когда мои заплаканные свечи
Шли чередой на шаткий эшафот
И под огнем беззвучно умирали?
Где это было?
Сколькими мирами
Отмерен танец
скользких нервных нот?
Звенела ночь..
в час неопределенный
входил покой,
насмешливый, зеленый,
Не выгнать, не убить и не уйти!
Ложился рядом,
обнимал руками -
И горы воспаленными губами
Впивались в холод Млечного пути...
Что гнать его,
когда к моей постели
непрочный свет доходит еле-еле,
не нарушая одури поток..
когда тревога
лик прикрыв печальный
вобрав в себя
мой страх первоначальный
забилась в полотняный уголок?..
|
Что убивать?
К неискупимым жертвам
не встанут в ряд оттаявшие нервы,
покоя бесконечность - та же смерть!
Кто звездными,
кто слезными глазами
захочет убедиться, что мы сами
глядим на звезды
лишь когда устанем
издерганно в самих себя смотреть..
Что уходить?
И новая дорога
кольцом свернувшись
приведет к порогу,
где свечи обжигают темноту,
И где покоем досыта богатый
Я чувствую
избыток сил проклятый
и ощущаю чувства нищету...
1978
|
| КОЛЫБЕЛЬНАЯ ЛЮБИМОЙ |
На холодной окраине дня
два могучих,
похожих на тучи,
молотками звенели,
вколачивая
россыпь точек,
блестящих, колючих..
В синеве, тишине,
полусне, пустоте
вились искры..
Свой бег замедляя,
все жалели друг друга
ах, чертова тень!
Как забота,
как воронов стая...
А потом желто-красный
коснувшись земли,
крикнул в ночь:
Уходите! Час ночи!
|
И на тучи похожие
молча ушли,
положив молотки на обочину
засыпающей тьмы,
где оставленный звон
вздрогнул розовым,
холодом охнул -
и рассыпался
в пеструю ленту окон,
и в ночи замаячили окна...
А блестящих,колючих
мерцающих сыпь
расшепталась, небесная стая:
это тьма..
засыпай...
ведь намаялась
спи..
и не думай о тьме
засыпая..
|
| НАЧАЛО |
Уходит день как свергнутый калиф.
Двенадцатью шагами входит полночь,
И, кажется, про деньги позабыв,
Стоит в подъезде Германн,
веки морщит
И не решается войти в открытый лифт …
Одновременно умолкают двери.
Беззлобно огрызнувшись, на покой
уходит
лифт за каменной стеной…
он хочет спать, он верит и не верит,
что до утра
– ни звука…
Мостовой
дождь длинно плачется,
как плачут о разлуке,
стеклянные заламывает руки,
и серебриться лужами бетон...
неловко
попадая в общий тон,
не кончив гимн, смолкает на ползвуке
свалившийся за
полку граммофон ..
Закатывает полночь рукава
и резко, как закатывают взбучку,
как требуют природные права,
бросает чистый лист, дает слова,
и катит по салфетке авторучку…
В квартире ночь. Снимает стражу счетчик.
Молчит вода. Удавлен голос труб.
Лишь где-то вне, над домом, на испуг
Берет пространство запоздалый летчик,
И
в небе одинокий чертит круг.
Молчит вода. Надсадный рев стихает.
В
квартире ночь. По крошечным углам
Чуть различимый неумолчный гам.
Лепечут шорохи стеклянными стихами
и нет конца надеждам и стихам…
Захлестывают страсти через край
Но полночь, отрешенно и устало
мне шепчет – брось…
Пусть будет просто май
тепло и
зелень…
и любви начало…
|
НОВЫЙ ГОД
|
Ежась, едва открывали дома
пропахшие холодом двери
в последнюю ночь, где гоняла зима
цветные снежки по панели.
У дальних оград бил деревья озноб,
Метель, по ночному горласта,
широкой волной наметала сугроб
на тонкую корочку наста.
Сливался в снегу акварели нежней
свет окон - то ярких, то блеклых,
и взгляд поднимался к цепочкам огней
взлетающих косо по стеклам
На окна колючие лапы легли,
как будто зверька приручить не смогли,
к теплу приучить не сумели!
И в блеске шаров и в мерцаньи фольги
Смотрели на улицу ели..
Веселую новость ветер носил,
и не находя себе места
- Уже наступил! Уже наступил!
Громко гричал по подьездам!
|
|