Рассказ старшины Пометова, единственного участника всех трех походов с братской помощью в Венгрию в 1956 году, в Чехословакию в 1968, и в Афганистан в 1979
Сделать выводы войск из соседней страны –
В голове у меня не уложится.
Все равно, что вернуть трактора с целины,
А потом побираться-тревожиться.
Даже танки скребут на душе - от добра,
В небе с супом тарелки проносятся.
Где-то нефти излишки - а это ж икра
В рот и в банки швейцарские просится.
Как фингал под соглашеньем печать,
Что ни договор, то аппендицит.
Но это право нам дает назначать
С человеческим лицом геноцид.
Но однако же Ливан не бомбим,
Ведь это праздник, а не жизнь, что скрывать.
И афганец, как народ-побратим.
Нам не станет палки в танки совать.
Тут в затишье приказом затеяли смотр
По художественной полной выкладке –
Если к нам воевать ты с талантом пришел,
Без таланта уйдешь, но со с вымпелом.
Я - баян под микитки, и жму - куда все.
Месяц запись идет (Сопот, тоже мне!).
Ох и ушлый же я - замполит - мой сосед,
Мой подельник по чехам нагрожденный.
Он над кашей дожевывал ус,
С боку на бок приемник крутил.
Я под "Голос Америки" злюсь,
Он под "Голос Америки" пил.
А настроясь на меня, говорит:
"Ты под Теркина не очень лупи.
Молодежь на запад лыжи вострит,
Помодней чего салагам свопи".
Я - кругом, и на сцену. А в ухе сверлит
"Бибисейная" барышня с акцентом,
Мол, у них этот разум такое велит
Честным людям, что мне за них страшно прям.
Я тут гну беззаветную дружбу врасплох
Верной службой собачьей до бешенства,
Вот и в Венгрии двух сыновей, даже трех
Удружили мне. Что ж теперь, вешаться?..
Во первых рядах - штабных штабеля.
Ждут. Начдив бинокль взял на прицел.
Спотыкаюсь, путаюсь в кобелях,
Что ж я спеть-то, муха-бляха, хотел?
И, как только что слыхал в новостях,
Я баян через колено загнул:
А если город, мол, Норильск на костях,
А на гостях, мол, будет город Кабул!..
2
Где-то хрустнул песочек и пукнул джейран,
Перебрал где-то четки старик с тоски...
Щас еще им спою что-то там про Иран,
И пойду первой роте менять носки.
А когда забастовки воспел на-гора,
Заорал замполит, как ошпарился,
И вскочил кто-то заспаный с криком: "Ура!!!"
А начдив потихоньку состарился.
Вот уж глотка отсохла, а вермута нет.
Чую, жареным пахнет без Пахмутовой,
Я - в меха!.. Ну, а мне - в поддыха мой сосед
(Я всегда знал, что он малость трахнутый):
"Ты пойди на Палестину польстись!
Засеки ее сперва, обнаружь!
Ты теперь, "Сундук", с баяном простись!.."
И, что Эрнст я после этого, Буш;
Что я в песнях применяю напалм,
Что над мирным я насильем глумлюсь,
Что такой вот пальцы Харе ломал,
И, что за Нобелевскую удавлюсь...
А сам-то в Праге парашют закопал,
Да с Терезой окапывал зад.
Вот Маресьев бы так низко не пал,
Он геройски, хоть, приполз бы назад...
Ох, тупым бы предметом того остряка
- Господа, выбирайте вторжения!..
Виноват, выраженья!.. - Но друга рука
С меня мягко сняла напряжение.
Он мне ноздри бы вырвал, на дыбу послал,
И, еще, там, чему их учили,
Но...тут поблизости город какой-то восстал,
И, руку помощи мы им всучили.
1980