Суд да дело
1. Дело
Это, граждане, не лажа,
не подначка и прикол, -
может быть банален даже
случай, что произошёл.
Каждый знает, что получка -
лучший праздник для души
всем святым и неимущим,
всем скорбящим на Руси.
Хоть нечасто, но бывает -
попадает в зубы кость,
и тогда мы прерываем
многодневный строгий пост.
И однажды я, счастливый,
в предвкушеньи кутежа,
сердце радуя бутылью,
нёсся вверх по этажам.
Наш подъезд извечно тёмный, -
свет не любит молодёжь.
Не сломаешь кайф влюблённым, -
так нарвёшься на грабёж.
Позабыл, что не во штольне, -
ни к чему азарт и пыл, -
что-то грузное, большое
напрочь снёс и сбил с копыт.
Грохот, звон, тройные маты,
выясняем, - кто был прав?
В общем, вдребезги, ребята,
ящик ампул и лекарств.
Это Васю мне навстречу
чёрт послал из темноты,
прохиндея в просторечьи, -
босса местной наркоты.
Нам дискуссию прервали
два мента из-под земли,
с Васей тихо пошептались,
а меня уволокли.
Видно, общие делишки
стражи с Васею вели
и решили, что убытки
на меня списать должны.
Сшили дело белой ниткой,
очернили в чём могли,
мои вопли и попытки
ни к чему ни привели.
Целый год, шлифуя нары,
жду решения судьбе, -
все экранные кошмары
испытую на себе.
Срок идёт, живёт надежда
в утешительный исход, -
слава Богу, на дворе же
всё ж не тридцать третий год.
Скоро, скоро, я уверен,
справедливый день грядёт, -
распахнутся настежь двери,
крикнут: "встать" и "суд идёт!".
ноябрь 1998 г.
2. Суд
Всем делам отмерен срок - говорят пророки.
Вот и мой черёд настал - в суд меня ведут.
И при мысли о статье враз с души воротит,
и от радужных надежд соловьи поют.
Но спугнули соловьёв речи прокурора, -
каркал вороном седым, строго вопрошал.
Мне хотелось умереть тут же от позора,
виноватых мокрых глаз я не подымал.
Он весёлый мордобой называл разбоем
и в случайности узрел умысел и план;
и, кряхтя, валился лес за его спиною,
и вставал передо мной в сопках Магадан.
Зал притих, конвой стоял, словно оловянный, -
откровенная хула выше наших сил.
Тут, напяливши пенсне, подмигнув мне странно,
мой защитник у судьи слова попросил.
Адвокат заговорил, бабы зарыдали,
биографию мою как псалом читал.
Я такой и я сякой, - хоть давай медали,
на работе и в быту - многим не чета.
Вдохновенье черпал он, будто из карманов,
что бездонные они - в этом поклянусь:
всё, что было у меня в долях и каратах,
благосклонно принялось, перешло к нему.
Эх, куда вам до него, господин Плевако!
Тут и сам бы Златоуст сник и спасовал.
Слово - золото в устах плутов-адвокатов, -
мой, наверное, уже прииск обскакал.
Безопасно всё решать сходкой или съездом, -
одиночку на посту всякий заклюёт.
Будут по столу стучать - свалишь на соседа,
если станут награждать - выбежишь вперёд.
Вот и судьи перерыв разом прозвонили,
совещаться поплелись шумно, как шмели.
И как будто невзначай, - дескать, извините,
прокурора адвокат дверью прищемил.
Красный, как варёный рак, строил я прогнозы,
с обнажённою душой Бога призывал.
И впервые поглядел я в глаза народу, -
и увидел, что меня он не осуждал.
Наконец-то судьи зал оглядели важно,
был стремителен финал, - правда, долго шли.
Огласили приговор и убрали стражу:
"Вы свободны, гражданин, можете идти".
В заключение хочу пожелать, ребята,
если не от разума, так хоть от души:
дай нам, Боже, так прожить, чтобы адвокаты
никогда и никому не были нужны.
февраль 1998 г.