Над разъяренной, разоренной...
Над разъяренной, разоренной,
гремит над Родиной моей
то свадебный, то похоронный
немолчный грохот звонарей.
Ее, промокшую от пота,
бросает в дрожь и снова в пот
их окаянная работа
через столетья напролет.
Вновь монотонный бой обедни
нас отрывает от забот
и паведника проповедник
опять геене предает.
Мы видно потому нищаем,
что лишь возьмемся за труды,
как тут же грохот ощущаем
то празненства, а то беды.
И после празненства кукуем,
проликовавшись донага.
И благодать с себя торгуем,
укутав наготу в снега.
И над землей полуразверстой,
обобранной до срамоты,
не утихают благовесты
и в лбы втыкаются персты.
Под торжествующие звуки
у исцелованных икон
болят колени, а не руки,
у наклоненных испокон!
О верноподданность испуга!
Нам, ученным не доверять,
в который раз за ручку плуга
хоругви древко принимать!