Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются...
Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются,
И звонят колокола в ночь то там, то тут.
Только Бога нет и нет, ангел не является,
Зря кадилом машет поп и бабушки поют.
А Бог оставил нам в наказ старые инструкции,
Почерневший образок, высохший елей.
Ну а сам покинул нас после революции
И теперь - в других краях, где живут светлей.
Мимо кассы, чтоб быстрей, взял портвейн "Таврический",
Возвращаюсь и смотрю, - верится с трудом, -
Кто-то в черном у дверей смотрит иронически, -
Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом.
То ль виденье, то ль обман, то ль к беде, то ль к радости,
То ль плевать через плечо, то ли голосить?
Достаю второй стакан, набираюсь храбрости, -
Мне так много у него следует спросить.
Я давно другим не лгал, врать вообще не хочется,
Только вот не врать себе - во сто крат трудней.
Я хочу спросить у Вас, Ваше одиночество,
Как бы веру сохранить и что мне делать с ней?
А еще вопрос такой: каково покойникам?
Отчего маршрут туда день и ночь открыт,
Но в конце не ждет покой с тихим светлым домиком,
Не хранят меня глаза Ваших Маргарит?
Я бы был ужасно рад слышать Ваше мнение!
Только молча гость сидел, попивал вино,
Да смотрел программу "Взгляд", депутатов прения...
На часы взглянув, зевнул и вылетел в окно...
И в раскрытое окно ночь глядит загадочно.
Дыры звезд на платье тьмы – драный материал.
Дел, как видно, у него без меня достаточно,
Ну а может он, как я, силы утерял...
Ну а может он, как мы, знанье утерял...
Ну а может он, как мы, веру утерял...