Похороны.
Вы слышите грохот, рыданья и вздохи:
Удар в крышку гроба по прошлой эпохе.
Я взял толстый гвоздь и загнал в древесину,
Чтоб вновь в этот мир не пустить мертвечину.
А мертвый карябался, рвался к свободе.
А мертвый был жив и силен еще вроде.
Он выпить хотел и нажраться от пуза.
Во всю свою глотку орал гимн Союза.
Вчера по нему я величие мерил.
Сегодня убил я того, кому верил.
Видать, предначертано было судьбою
Ему быть убитым своим же слугою.
Он был так циничен в слепой круговерти.
Он был безобразен в объятиях смерти,
Наемный убийца, стоящий у власти,
Внебрачный потомок идейных династий.
Идея в гробу. Отнесем ту Идею
К Кремлевской стене, прямиком к Мавзолею.
Схороним Идею безумного века.
А призрак ее в кабинете генсека.
Тот призрак невидим, он прячется в норах
И воет со злобы в больших коридорах.
Кремлевские звезды в глазницах пустых.
Он думает, что он живее живых.
Мертвец же в гробу, как безумный хохочет.
Гляди, хоть и мертвый - в могилу не хочет.
Всю тяжесть эпохи я вниз опускаю,
Плитою цементной тот гроб прижимаю.
Не мрамор, не золото я не жалею,
Чтоб насмерть в земле придавило Идею.
Пусть каждый получит, чего он достоин.
Ну все - схоронили! Теперь я спокоен.
26. 11. 1993