Проводница
Ну вот, дохнула холодком седая дверь вагонная,
По темным тамбурным углам мороз колечки вьет.
И ничего не говорит мне проводница сонная,
Что ей средь тысячи других прибытие мое.
Она была невесела, что ж, видно дело личное,
Не спрашивала, как дела, откуда и куда,
И продавала мужикам втридорога “столичную”,
А мне заправила постель, ворча на холода.
А поезд все дальше меня увозил на восток,
А поезд как загнанный конь на подъемах хрипел,
И в сердце моем оживал голубой лепесток
Уральского неба, того, что забыть не успел.
Там гордые ели в снегу часовыми стоят,
От бед охраняя лесов тишину и покой,
Так пусть же колеса упрямо на стыках стучат,
Я еду, Урал, я опять возвратился домой.
Мне сутки ехать да дремать, да злым бездельем маяться,
А ей стаканами бренчать и мерзнуть у котла,
И в жизни, видно, не везет и все не получается,
А вроде, хороша собой, да вот, невесела.
А все дорога, чтоб ее, железная, холодная,
Да ладно летом, а зимой - и вовсе дело дрянь.
И дочь неделями одна сидит, небось, холодная,
А мать мотает по стране под пассажиров брань.
Так кто ж мы, люди, иль зверье,
Когда ж все это кончится,
Глаза усталые ее, как у больного пса.
Блеснут непрошеной слезой и спать уже не хочется,
А мимо в мареве лесов струятся небеса.
А мимо звезды и страна, разодранная дрязгами,
И нет ей дела, хоть убей, до чьих-то грустных глаз,
Ей, лишь бы мчались поезда, да буферами лязгали,
А мне? Мне ехать да дремать еще почти что час.