На голос скрипки шла виолончель...
О.М.
На голос скрипки шла виолончель,
Тянулась неуклюже и щемяще
На ощупь, избегая настоящего,
Искала не сочувствия, но щель
Мелодия вдоль каменных равнин.
Над нею, оголив огнем дорогу
Наследственным из Дантовых храмин,
Взмывая на басах, летел раввин
В единозвучьи синтаксиса с Богом.
Был день творенья набело и вслух,
Мерцало равновесие - в даль света
Плыла земля - попутная планета,
И проносился над водою дух.
Просто музыка есть, и она, не имущая ритма,
Сохраняет себя только памятью отчего дома,
И поющие здесь не нуждаются в прочих молитвах,
Потому что мы сами молитва, мы сами ведомы.
Это просто принять, ибо нечему более верить,
Здесь во тьмутараканьих пределах опробуя голос
Столько горьких попыток за ним и немножко - на волос
Той сверчковой боязни зажженного света за дверью.
В Петрополе, где нищенствует осень,
Кольнет расслабленно, здесь с поднятым лицом
Не глядя никуда, жил сладкоежка Осип.
Остукивая дни, нащупывая сон,
Суди его дела нанизанные в спешке
Не в этой, нет в другой - свищи во времена.
Бежит он с дудочкой и щелкает орешки,
Что в белом сахаре.
В растерявшей все, но сочащей спесь,
Облупившейся тверди об лоб в стерне,
Во среде ревнителей пуповых камней
Вряд ли нарывших, что в притче твоей
Не мир вам, но меч - но нашед в войне
Применение лбищу. Короче здесь,
Где стою, где сырой спиной
Чую, как вздувают чумной распев,
Начинается страх, ибо льют "Успе...",
А возносится вой
До небес.
И венчали ожившую муху на царство
Гурманы матершины, скликаясь от скуки
На вампуку лысеющих классиков пьянства -
Безнадежно беременных старцев ...в том круге
Змий проглатывал хвост в надстаканное время,
Рдела лампа, и месть фитиля керосину
Утолялась, и пело перо Серафима,
Избывая се бремя.
Рептилий вымиранье не закончилось -
Как горячи на жабрах метки стран.
Обречены - нам нужен океан
И марианской ямы одиночество.