Я помню там в каком-то там былом...
Я помню там в каком-то там былом
Былого не было, все было лишь сегодня -
Сегодня улица и дерево и дом
И девочка, да девочка (увы
Осьмнадцать было ей, что собственно не тоже,
Что восемнадцать, а на век моложе)
Однажды не сносила головы.
Мою ли голову несла тогда судьба,
Ее ли голову, но тайное пристрастье
К истокам первородного греха
Мы называли счастьем, да счастьем,
Хоть счастье, как мы помнили, борьба.
Все было чисто, искренне и мило -
Я брился полотенцем и без мыла,
Спал до полудни, ел что Бог пошлет.
Бог посылал в лице, ну скажем, тещи
Не искушенья, не святые мощи,
А всякое клубничное с малиной
И прочее для дочери любимой,
Что в эти годы только и идет
В прок и не в прок (о дань ученья ради),
И что нам только почта не несла.
Плодов заморских нежные тела
Когда десятком, а когда по паре,
А чаще же в едином экземпляре
Поскольку знать не ведала она,
Ну скажем, теща, что ее ребенок
Едва, едва из бантов и пеленок
И Боже мой любовница, жена,
Наложница возлюбленная. Право
Любовь в те годы детская забава.
Я помню там в каком-то там былом
Былого не было все было лишь сегодня -
Сегодня улица и дерево, и дом.
Ах дерево, да дерево не сводня,
А дерево - словно свеча Господня
Нас каждой полночью венчало в доме том:
Во тьме святилась женщина нагая,
И дерево, к ней ветви простирая,
Одаривала ломким серебром.
И помню я, как юная Даная
Смеялась эти сливки отвергая,
Укрывшись моим стареньким плащом.
Я помню там в каком-то там былом.
В ином оно мне явится иным -
Отвесно уходящая как дым
В безветрие без страстности высокой
Оно летит, летит у самых окон,
Но не серебряным, а пепельно-седым.
Мне кажется все тот же летний тополь,
Но не серебряным, а пепельно-седым.