“Среди минералов” (альманах). Москва, 2001, С. 184-188.

И. И. Шафрановский

Уподобление стихов драгоценным камням-самоцветам—алмазам, жемчугам—неоднократно встречается в литературе. Приведем несколько примеров. Известный переводчик, поэт и издатель Н. В. Гербель (1827-1881) в начале своей классической хрестоматии “Русские поэты в биографиях и образцах” (1830) поместил “Посвящение”, обращенное к читателю. Заканчивается оно следующими строками:

Я бережно собрал—и ныне на суд

Несу их в убогой кошнице:

Да славится жемчуг! Да снидет хвала

И к блещущей искрой крупице!”

А. А. Фет в стихотворении “На юбилей А. Н. Майкова” провозглашал, что чествуемый поэт—

----

так отозвался на смерть того же А. Н. Майкова Владимир Соловьев (1897 г.)

----

горделиво похвалялся Федор Сологуб.

Перейдем к многочисленным стихам прославленных русских поэтов, в которых упоминаются камни-самоцветы. Иногда они воспеваются сами по себе, но гораздо чаще ими пользуются в качестве сравнений для того, чтобы оттенить красоту природных явлений—облаков, закатных красок, зеленых полей и т. д.

Начать конечно надо с М. В. Ломоносова (1711-1765). И здесь нас ждет некоторое разочарование. Великий поэт и ученый в своем “Письме о пользе Стекла”, отказывается воспевать драгоценные минералы, отдавая все свое вдохновение столь нужному для научных и практических целей Стеклу. --

__________________

Из чего следует, что как ни жаль, но замечательная научная поэма нашего первого поэта оказалась за рамками нашей темы. Вместе с тем мы знаем, что в своем трактате “О слоях земных” Ломоносов неоднократно упоминал об алмазах, яхонтах и других дорогих камнях, предсказывая их нахождение в северных странах. Особое внимание уделял он янтарю с включенными в нем насекомыми. Об этом свидетельствует и его перевод эпиграммы Марциала.—

В тополевой тени гуляя муравей,

В прилипчивой смоле увяз ногой своей,

Хотя он у людей был в жизнь свою презренный:

По смерти в янтаре у нас стал драгоценный.

Переходим. К Г. Р. Державину (1743-1816).

Нет ничего удивительного в том, что алмазы и другие драгоценные камни щедро украсили строфы многих стихов певца Фелицы. Напомним великолепное начало оды “Водопад” с яркой картиной Кивача в Карелии. –

“Алмазна сыплется гора

С высот четыремя скалами;

Жемчугу бездна и сребра,

Кипит внизу, бьет вверх буграми;

От брызгов синий холм стоит,

Не менее красочно—буквально усыпанное самоцветами, описание солнечного восхода в стихотворении “Утро”.—

“Прогулка в Царском селе” содержит живописную картину вечера:

“Сребром сверкают воды,

Облако изменяет свою окраску, “Рубином, златом испещряясь”...(Облако).

Сапфиры привлекаются поэтом для описания глаз (очей) воспеваемых им героинь.—

“Сапфиросветлыми очами,

Как в гневе, иль в жару блеснув,

Богиня на меня воззрела”...

“Очи светлые сапфирны

Помрачают всех красы...”

Очаровывает нас и

“Белокурая Параша

Сребро-розова лицом...”

“Порфирные врата, с лица и со сторон,

Сапфирные столпы, из яхонта балкон,

Златые куполы и стены изумрудны—

Простому смертному должны казаться чудны”...

“Алмазная лихорадка” не миновала и наших баснописцев. В 1773 г. в Петербурге было открыто Горное училище (ныне Санкт-Петербургский горный институт). Здесь выдающийся минералог того времени А. М. Карамышев демонстрировал “сжигание алмаза нарочитой величины”. Пересуды и кривотолки, возникшие в связи с этим опытом, описал в басне “Лжец” сослуживец Карамышева и друг Державина—талантливый баснописец И. И. Хемницер (1745-1784)—

“В то время самое, как опыты те были,

Что могут ли в огне алмазы устоять,

В беседе некакой об этом говорили

И всяк по своему о них стал толковать.

Кто говорит: в огне алмазы исчезают,

Бессмерный “дедушка” И. А. Крылов (1768-1844) подарил нам две басни, в которых фигурирует алмаз.

“Потерянный Алмаз валялся на пути;

Случилось наконец купцу его найти.

Завидовавший алмазу Булыжник нашел себе достойное место на мостовой.

(Булыжник и Алмаз)

Другой такой же потерянный Алмаз выслушивает презрительные насмешки и высокомерную похвальбу разбушевавшегося Пожара.—

Алмаз ответствует: но я безвреден.

Не укорит меня никто ничьей бедой,

И луч досаден мой

Лишь зависти одной...”

Пожар был потушен.—

“Алмаз же вскоре отыскался

И лучшею красой стал царскому венцу”.

К нашей теме относится и еще одна всем памятная с детства крыловская басня—

Вспомним басню “Любопытный”--

Виноград уподоблялся яхонту.—

В притче “Водолазы” мудрец повествует о трех добывателях жемчуга. Самый неуёмный из них мечтает о морских глубинах:

Младшие современники Державина гораздо экономнее используют самоцветы в своих произведениях. В грандиозном поэтическом наследии В. А. Жуковского (1783-1852) упоминания о самоцветах встречаются редко. Вспомним любимую всеми нами прелестную балладу “Светлана”. Она начинается с того, как гадающин девушки

Далее возникают в памяти “Цветы бирюзовы, жемчужны струи” из знаменитой баллады “Лесной царь” (в немецком подлиннике Гёте эти минералогические эпитеты отсутствуют). Особняком стоит сумрачная и жуткая сказка “Красный карбункул” (из Гебеля).--

Неожиданно радует светлым и жизнерадостным отрывком друг Жуковского—слепой поэт И. И. Козлов (1799-1848)—

П. А. Вяземский (1792-1878), едва ли не первым, уподобляет снежные покровы зимы алмазам.—

“Здравствуй, в белом сарафане

Из серебряной парчи!

На тебе горят алмазы

Словно яркие лучи”...

Стихи А. С. Пушкина сами по себеподобны искрометным самоцветам. Гениальный поэт не часто прибегает к упоминаниям о природных драгоценных камнях. По сути дела, они ему не нужны. Два знаменитых стихотворения—“Храни меня мой талисман” и “Талисман”--посвящены перстню, подаренному поэту графиней Воронцовой. Однако в них мы не найдем сведений о самом перстне , о вставленном в него камне и т. п. Все пглощено воспоминаниями и чувствами, связанными с волшебным подарком.

Не поскупимся и приведем все те пушкинские строки, в которых, хотя бы и бегло, упоминаются самоцветы.—

“Кубок янтарный

Полон давно...”

(Заздравный кубок. 1816)

“...кубок тяжко-золотой,

Венчанный крышкою сапфирной...”

(Торжество Вакха. 1818)

“Играют яхонты, как жар...”

(Руслан и Людмила. 1817-20)

“...по тропам,

Усеянным песком алмазным...”

(Там же)

“Образ под алмазом...”

(Гаврилиада. 1821)

“Златой шелом, украшенный алмазм...”

(Там же)

“Гирей сидел, потупя взор,

Янтарь в устах его дымился...”

(Бахчисарайский фонтан. 1821-1823)

“Янтарны разбирая четки,

Вздыхали жены в тишине...”

(Там же)

“Янтарь на трубках Цареграда...”

(Евгений Онегин. 1823-1831)

“Алмазный мой венец...”

(Борис Годунов. 1824-1825)

“Нет ни агат в глазах у ней

Но все соковища востока

Не стоят сладостных лучей

Ее полуденного ока...”

(Ответ Ф. Т. 1826)

“Белка песенки поет,

Да орешки все грызет,

А орешки не простые,

Ядра—чистый изумруд...”

“...мои алмазы, изумруды...”

(Шутливое стихотворение. 1835)

“У русского царя в чертогах есть палата:

Она не золотом, не бархатом богата,

Не в ней алмаз венца хранится под стеклом..”

(Полководец. 1835)

Чаще всего, как видим, Пушкин упоминал алмаз (6 раз), на втором месте стоит янтарь (4 раза), на третьем—изумруд (2 раза. В “Сказке о царе Салтане” повторяется несколько раз). По одному разу названы агат, сапфир и яхонт (сапфир? рубин? яхонт?). Заметим, что Державин, а впоследствии Тютчев, Фет и большинство других поэтов, упоминают драгоценные камни в качестве красивых сравнений и уподоблений.

Пушкин в отличие от них , имеет ввиду лишь вполне конкретные объекты: янтарные курительные трубки, четки, кубки для вина, “алмаз венца” и т. д. Минералогическое сравнениеглаз красавицы с агатом им отвергается.

Детальнее следует остановиться на словах “кристалл” и “хрусталь”, неоднократно встречающихся в пушкинских текстах. Как известно, древние греки называли кристаллом и лед и прозрачный кварц, считая последний окаменевшим льдом. Впоследствии термин “хрусталь” сохранился и в минералогии и в стеклоделии. А. С. Пушкин обычно называет “кристаллом” стекло: “Кристалл, поэтом обновленный, укрась мой мирный уголок...” (К моей чернильнице). В “Руслане и Людмиле”--“прибор из яркого кристалла”, в первой главе “Евгения Онегина”--“духи в граненом хрустале”. Из чего сделан “гроб хрустальный” в “Сказке о мертвой царевне и семи богатырях” сказать трудно (вернее всего из стекла). Зато очевидно, что в “Послании к Овидию” речь уже идет не о стекле: “Едва прозрачный лед, над озером тускнея, кристаллом покрывал недвижные струи...”. К сожалению, в стороне от нашей темы стоят упомянутые в “Евгении Онегине” “магический кристалл” и “Зизи—кристалл души моей”. В общем, поэты до и после Пушкина относили слова “кристалл” и “хрусталь” чаще к стеклу, реже к горному хрусталю и льду. Забегая вперед, заметим, что со временем круг замыкается и “хрусталь”--совсем как у древних греков, вновь ассоциируется со льдом: “На стенах оледенелых блещут хрустали” (А. А. Фет); “По хрусталям я прохожу несмело” (А. А. Ахматова)...

Вернемся к великим поэтам прошлого. М. Ю. Лермонтов (1814-1841) также, как и Пушкин, редко обращается к самоцветным камням, однако каждое его упоминание навсегда отпечатолось в нашей памяти.—

“Казбек, как грань алмаза,

Снегами вечными сиял”...

Соблазняя Тамару, Демон обещает:

“Чертоги пышные построю

Из бирюзы и янтаря...”

__________

“Там рыбок златые гуляют стада,

Там хрустальные есть города”,--

поет Русалка в своем подводном царстве.”

Незабываемо обращение поэта к пробегающим тучкам.—

“Тучки небесные, вечные странники,

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники

С милого севера в сторону южную...”

Совсем немногочисленны строки, связанные с самоцветами в стихах Ф. И. Тютчева (1803-1873): раннее стихотворение “Слезы”--упоминает “благоухающий рубин” плодов. Гораздо характернее для поэта не яркие, а прозрачные слабо окрашенные камни, столь созвучные с бледными красками северной природы.—

“Повисли перлы дождевые

И солнце нити золотит...”

(Весенняя гроза)

“Весь день стоит, как бы хрустальный,

И лучезарны вечера”.

(Есть в осени первоначальной)

Резко противостоит Тютчеву рано погибший поэт с трагической судьбой—В. И. Соколовский (1813--1839). Следующий отрывок из его поэмы “Мироздание” по обилию упоминаемых драгоценных камней напоминает Державина.—

“...При зареве заката

На светлом рубеже земли

В пещере вспыхнут хрустали—

И вся лна огнем объята.

И в ту минуту видно в ней,

Как, разделясь в лучи цветные,

С тех драгоценных хрусталей

Струятся нити водяные

И чудно, на топазном дне,

В алмаз сливаются оне”.

Не меньше самоцветов и в чудесном стихотворении “Вопросы и ответы”. Поэт обращается к Заре с вопросами о причинах ее красочного торжества, вслед за тем следует ответ самой Зари.—

“П о э т--

Мои разлитые рубины,

Топазы, розы, янтари,

Моя игра моей зари—

Зачем по скату сей вершины

Дождишь отрадой красоты,

Моя хорошенькая ты?

З а р я—

Я льюся розовым пожаром

И хорошею чистотой

И вся горю в красе святой

Алмазом, золотом и жаром,

Чтоб те, кому должно идти,

Любили светлые пути”

Вслед затем приведем феерический пейзаж из чудесного “Конька-горбунка” П. П. Ершова (1815-1869)—

“Что за поле! Зелень тут

Словно камень изумруд!

Ветерок над нею веет,

Так вот искорки и сеет,

А над зеленью цветы

Несказанной красоты...”

В нарядных и красочных стихах А. К. Толстого (1817-1875) конкретные камни-самоцветы почти не встречаются. Вспомним лишь похвальбу стрекоз:

“У нас бирюзовые спинки

И крылышки точно стекло.”

А. А. Фет (1820-1892) по богатству драгоценных камней, обильно рассыпанных в его стихах, снова заставляет вспомнить о Державине. Начнем со стихотворения, всецело посвященного алмазу.—

“Не украшать чело царицы,

Не резать твердое стекло

Те разноцветные зарницы

Ты рассыпаешь как стекло.

Бесчисленные алмазы в виде бриллиантов предстают поэту в зимнем пейзаже.—

Они же сияют и летней лунной ночью—

“Трава при луне в бриллиантах...”

В следующем пленительном отрывке появляется изумруд.—

“Я повторял: Когда я буду

Богат,--богат,--

К твоим серьгам по изумруду,--Какой наряд!

...........................................

В моей руке—какое чудо!--

Твоя рука,

И на траве—два изумруда—

Два светляка.”

Незабываема прелестная “Рыбка” из стихотворения с тем же названием.—

“Голубоватая спина,

Сама как серебро,

Глаза бурмитских два зерна,

Багряное перо...”

Напомним, что “бурмитское зерно”--старинное название крупного жемчуга. Нельзя не привести и чудные строки из бессмертного стихотворения “Шопот, робкое дыханье...”--

“В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря

И лобзание и слезы—

И заря, заря!”

Современник и друг А. А. Фета—А. Н. Майков (1821-1897) особенно любил эпитеты “золотой” и “серебряный”. Вспомним его живописные строки—“Кроет уж лист золотой влажную землю в лесу”... “Сияет ковыля серебряное море”... и т. д.

Даже упоминая ценные камни, он снабжал их теми же эпитетами—

“Златые зерна перлов и опала”...

Вслед за “золотым” и “серебряным” в стихах Майкова появляется и “алмазный” эпитет. –

“Ручей алмазными водами

Вкруг яркой озими бежит...”

Ручей—“То прыгает змеей, то нитью из алмаза

Журчит между корней раскидистого вяза”...

Однако в стихотворении “Дориде” поэт призывает свою возлюбленную не поражать его разом “и блеском красоты и блеском пышных риз”, украшенных, кстати, и алмазом.—

“Дорида милая, к чему убор блестящий,

Гирлянды свежие, алмаз огнем горящий,

И ткани пышные и пояс золотой (?)”...

__________

“Явись мне не богиней

...Явися девой мне, земною девой”,--умоляет поэт красавицу.

Я. П. Полонский (1819-1898)—последний член прославленного поэтического триумвирата (Фет—Майков--Полонский)—оставил нам трогательный стихотворный рассказ о потерянном бриллиантовом колечке, бедной служанке и бессердечной барышне. (Влюбленный месяц).

Во второй половине прошлого столетия на первый план выступила гражданская поэзия. “Муза мести и печали” Н. А. Некрасова (1822-1877) решительно восстала против поэтических красот поэтов—представителей “искусства для искусства”. Драгоценные камни, как игрушки богачей и вредная мишура подверглись опале и осуждению. В стихотворении “Княгиня” описывается как доктор-спекулятор “Деньги, бриллианты—все пустил в аферы”. И все же, несмотря на суровость своего направления, Н. А. Некрасов как подлинный художник не мог противостоять красоте камней. –Вспомним похвальбу Мороза-воеводы:

В алмазы, жемчуг, серебро...”

С трудом найдем мы упоминания о самоцветах в произведениях многочисленных последователей певца народного горя. Лишь в конце девятнадцатого века К. М. Фофанов (1862-1911) снова вспомнил об изумрудах и янтарях в своих мелодичных строчках,--

“Звезды ясные, звезды прекрасные

Нашептали цветам сказки чудные,

Лепестки улыбнулись атласные,

Задрожали листы изумрудные...”

____________

“Сосны в бархате зеленом

И душистая смола

По чешуйчатым колоннам

Янтарями потекла...”

___________

Итак, девятнадцатое столетие прослежено до конца. Завершим и мы на этом демонстрацию нашей поэтической коллекции камней-самоцветов. Предоставим возможность читателю самостоятельно окунуться в безбрежное море поэзии двадцатого века с целью выявления таящихся в нем драгоценностей. Сколько замечательных открытий ожидает исследователей этих глубин! Наперед наметим пунктиром некоторые из них.

К. Д. Бальмонт очарует его “Фейными сказками”--

“У Феи—глазки изумрудные,

Все на траву она глядит.

У ней наряды дивно-чудные,

Опал, топаз и хризолит...”

В. Брюсов поразит своим признанием:

“Но любы мне кристаллы

И жала токих ос...”

Ф. Сологуб поведает о рубине:

“В нем кристаллический огонь

И металлическая кровь”...

И. Анненский в двух проникновенных стихотворениях вспомнит о любимых им аметистах.—

“Как часто сумрак я зову,

Холодный сумрак аметистов...”

А. Блок предстанет в вихре среброснежных метелей,--

“И драгоценный камень вьюги

Сверкает льдиной на челе”...

Н. Гумилев, по обилию и разнообразию облюбованных драгоценных камней, еще раз напомнит Державина. Поэт горделиво утверждал:

“И я верил, что солнце взошло для меня,

Просияв, как рубин, на кольце золотом”

Музыкальные звуки уподоблялись им бриллиантам,--

“Звуки мчались и кричали,

Как виденья, как гиганты,

И метались в гулкой зале

И роняли бриллианты”...

(Маэстро)

В поздней балладе “Лес” поэт признавался:

“Я придумал это, глядя на твои

Косы—кольца огневеющей змеи,

На твои зеленоватые глаза,

Как персидская больная бирюза”...

И конечно вспомнятся знаменитые “Капитаны”, плывущие “меж базальтовых скал и жемчужных”, где “светят в прозрачной воде жемчуга”...

Неожиданно на этом героическом фоне просверкнет алмазная строка Игоря Северянина:

“Бриллиантится веселая роса...”

Молитвенно засияет ночное небо у А. Ахматовой.—

“Звезд иглистые алмазы

К Богу взнесены...”

Восторженно обратится М. Цветаева к своим любимым героям—“генералам двенадцатого года”--

“Вы...чьи глаза, как бриллианты,

На сердце оставляли след...”

В противовес возникнет “Морской воды тяжелый малахит” О. Мандельштама.

Б. Пастернак предложит:

“Давай ронять слова,

Как сад—янтарь и цедру...”

Н. Заболоцкий скажет о Лебеди:

“Головка ее шелковиста,

И мантия снега белей

И дивные два аметиста

Мерцают в глазницах у ней...”

Особого разговора требует оригинальный поэт и профессор-минералог П. Л. Драверт (1879-1945), стихи которого изобилуют упоминаниями о камнях-самоцветах.—Ограничимся здесь одним лишь примером.—

“Люблю я синий цвет цейлонского сапфира:

В нем скрыта пустота неведомых пучин...”

Однако—довольно цитат.Впереди еще множество неучтенных нами прекрасных поэтов, ждущих своей очереди. –Итак, --за дело!--“Дорога будет не скучна, в которой хотя и не везде сокровища встречать нас станут”,--вспомним мы мудрые слова великого Ломоносова, напутствуя искателя драгоценных камней в недрах поэзии. В качестве вспомогательного “путеводителя” приведем табличку с перечнем любимых поэтами драгоценных камней в порядке их последовательности (на основании приведенных выше данных).—

№ Минерал (минералоид) Число упоминаний

1 Алмаз (бриллиант) 26

2 Жемчуг (перл) 16

3 Изумруд 9

4 Хрусталь (кристалл) 9

5 Янтарь 9

7 Сапфир 6

8 Бирюза 5

9 Аметист 4

10 Топаз 4

11 Яхонт (Сапфир? Рубин? Изумруд?) 4

12 Опал 2

13 Агат 1

14 Карбункул (Гранат? Шпинель?) 1

15 Хризолит 1

В заключение зададимся вопросом: какую пользу принесет любителю минералов собранная здесь коллекция стихотворных цитат?--ответ напрашивается сам собой.—Мы напомнили читателю о многих славных поэтах и взглянули их их глазами на любимые наши камни. Найденные ими уподобления и сравнения самоцветов с растениями, облаками, волнами—наталкивают на раздумья о причинах такого сходства и на поиски их разгадок. Кроме того, думается, что приведенные поэтические отрывки не могут не вызвать сами по себе эстетического наслаждения и радостного любования.