Четвериков Лев Игоревич, родился 25 марта 1927 г. в г.Ленинграде. В 1952 г. окончил геологоразведочный факультет Ленинградского Горного института им.Г.В.Плеханова по специальности ╚Геология и разведка месторождения полезных ископаемых╩ и получил квалификацию ╚горный инженер-геолог╩. Был оставлен в аспирантуре при кафедре ╚Оценка и разведка месторождений полезных ископаемых╩, которую закончил с защитой кандидатской диссертации в 1955 г. С 1956 г. работает в Воронежском государственном университете (ассистент, доцент, декан геологического факультета и заведующий кафедрой ╚Геологоразведочного дела и полезных ископаемых╩). В данное время профессор кафедры ╚Полезных ископаемых и недропользования╩.
В 1996 г. защитил диссертацию на ученую степень доктора геолого-минералогических наук в форме научного доклада на тему: ╚Теоретические аспекты разведки месторождений твердых полезных ископаемых╩. За плодотворную научную и педагогическую деятельность и повышение квалификации специалистов Геологической службы СССР и Российской Федерации награжден почетным знаком ╚Отличник разведки недр╩ (1987 г.), ему присвоено звание ╚Почетный разведчик недр╩ (1995 г.).
Основное направление многолетних научных исследований √ теоретические основы разведки недр, включая и опробования полезных ископаемых. В настоящее время развивает новое научное направление в ╚геокинематику╩, основоположником которого является. Опубликовал 133 научные работы, из них 103 без соавторов, в том числе 3 монографии.

Л.И. Четвериков

ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ СМИРНОВ
(Субъективные заметки)

Интересная вещь - память. Бывает долгое время тесно общаешься с человеком, а затем никак не можешь вспомнить, где это было, как это было, и с кем это было? И наоборот. По прошествии многих лет я закрываю глаза и как на фотографии вижу небольшую уютную комнату с очень высоким потолком и таким же окном напротив входной двери. Красного дерева книжный шкаф во всю стену. Массивный диван черной кожи. Слева в углу у окна напротив дивана, под стать ему, старого фасона темного цвета письменный стол, на котором в кажущемся беспорядке лежат: книги, папки, сложенные карты, рукописи и бумаги. Обстановка создает впечатление основательности и некоторой тяжеловатости. Смягчают это ощущение картины, фотографии на стенах, какие-то сувениры и низкий чайный столик с блюдцем и кружкой на нем. Кабинет ученого, но не официальный, служебный, а домашний, в котором приятно проводить время. За письменным столом под стать обстановке сидит человек с мясистым округлым лицом и холодными, очень умными, изучающими глазами, напоминающий взглядом и обликом выдающегося английского политического деятеля времен Отечественной войны.
В 1978 г. мне для завершения монографии нужны были два-три спокойных месяца. Такую возможность открывала плановая стажировка по повышению квалификации в одном из вузов Москвы. Предпочтительной во всех отношениях являлась стажировка в МГУ при кафедре ╚Полезных ископаемых╩ под руководством академика В.И. Смирнова. Сложность заключалась в отсутствии личного знакомства с Владимиром Ивановичем и в моем возрасте √ все-таки пятьдесят один, а не тридцать один год. Судьба распорядилась так, что не позволила мне даже присутствовать вместе с Владимиром Ивановичем на одних и тех же совещаниях. Все мое представление о нем основывалось на двух фундаментальных работах √ монографиях ╚Подсчет запасов месторождений полезных ископаемых╩ и ╚Геологические основы поисков и разведки рудных месторождений╩ и скудных биографических сведениях. В то время меня интересовали не столько особенности образования месторождений полезных ископаемых, сколько проблемы достоверности определения размера, формы, условия залегания и т.д. рудных тел по результатам их разведки.
Стажировка могла быть продолжительностью в два или три месяца. Это определяет принимающая сторона. Деканатом по повышению квалификации Воронежского университета направляется официальный запрос, на который неожиданно быстро пришел ответ лично от академика В.И.Смирнова о том, что кафедра ╚Полезных ископаемых╩ геологического факультета МГУ готова принять на стажировку сроком на три месяца заведующего кафедрой ╚Геологоразведочного дела и полезных ископаемых╩ доцента Л.И.Четверикова.
И вот я стою перед массивной дверью на четвертом этаже главного здания МГУ. Особых волнений нет √ встреча не судьбоносная, но смущение существует. Наслышан, какое большое значение имеет для владельца кабинета первое впечатление и как бывает трудно его изменить потом. Стучу и по разрешению вхожу. У дверей представляюсь. Пауза, в течение которой внимательный взгляд изучает и взвешивает вошедшего. Затем слышу: ╚Вот Вы как выглядите!╩. Судорожно пытаюсь найти объяснение этой реплике и не нахожу. Оставляю это на потом. Получаю приглашение занять место на диване напротив письменного стола. Рука не подается √ слишком мало знакомы, хотя чувствую, что произвел благоприятное впечатление. Второй фразой был вопрос: ╚Зачем приехали?╩ Признаюсь, что написана в черне рукопись небольшой монографии по теории опробования и мне нужна спокойная обстановка для того, чтобы ее доработать, используя возможности, представляемые библиотекой геологического факультета МГУ и фондами геологических организаций Москвы. Кроме этого, хотелось бы повысить свой педагогический уровень, прослушав лекции ведущих преподавателей и приняв участие в работе кафедры и факультета. Объяснение принимается и устанавливается правило игры. ╚Место на кафедре для работы предоставить не могу. Посещать занятия преподавателей и заседания нашей кафедры не имеет особого смысла. На мои лекции милости прошу. Если потребуются консультации и обсуждение работы, то об этом предупредите заранее, чтобы согласовать время встречи. По окончании стажировки Вы составляете, какие нужно, бумаги, я их Вам подпишу╩. Все четко, ясно и понятно.
Показываю оглавление будущей монографии. Видно, что оно заинтересовало. Договариваемся, что через неделю я приношу ее развернутый план-проспект. Устанавливается время и продолжительность предстоящей встречи в часах и минутах. Предупрежден заранее, что это должно строго соблюдаться. Правда, в дальнейшем отдельные беседы продолжались дольше запланированного времени, но это уже не по моей вине, а по желанию принимающей стороны. Интересно, не помниться, чтобы в продолжение наших встреч кто-либо входил или звонил телефон. Пример удивительного умения планировать и организовывать свое время. В конце разговора Владимир Иванович проявляет заинтересованность в моем бытоустройстве в Москве на время стажировки. Узнав об отсутствии у меня в Москве родственников и близких знакомых, поручает составить от его имени ходатайства в деканат и администрацию МГУ о поселении меня в доме аспирантов и стажеров (ДАС▓е), которые тут же и подписывает. Поселение в ДАС▓е, несмотря на имевшиеся в этом плане проблемы, проходит легко и быстро, а главное удачно √ мне выделяется отдельная комната в двухкомнатной секции. Отношу это на счет большого авторитета академика В.И. Смирнова и уважения к нему у администрации МГУ.
Позже уже в ДАС▓е после ╚аудиенции╩ нахожу единственное объяснение реплике, которой был встречен: мы оба принимали участие в публикации монографии А.Б.Каждана. Владимир Иванович давал общее заключение о целесообразности ее издания в ╚Недрах╩, а меня Алексей Борисович просил детально вычитать рукопись, сделав по возможности как можно больше замечаний.
На другой день узнаю от любимого ученика Владимира Ивановича, тогда старшего научного сотрудника, Виктора Ивановича Старостина о том, что я действительно ╚показался╩, то есть произвел благоприятное впечатление.
В установленное время приношу план-проспект монографии ╚Методологические основы опробования пород и руд╩ на 15 машинописных листах. Владимир Иванович бегло его листает и назначает встречу на следующей неделе. Волнуюсь, иду на обсуждение плана. В работе излагается новый, не традиционный подход к опробованию, при котором проба рассматривается не как порция материала, отобранная особым способом, а как специфический замер физической величины √ содержания чего-либо в чем-то, в данном случае содержания минералов или химических элементов в породе или руде, замер которой имеет свои специфические методологические особенности. Анализу этих особенностей и посвящена данная работа. Подход необычен и может вызвать реакцию ╚отторжения╩, учитывая устоявшиеся десятилетиями традиции. Волнения оказываются напрасными. Владимир Иванович на удивление, легко воспринимает и одобряет эту идею. При дальнейших встречах обсуждаются в деталях отдельные главы работы. Поражает способность Владимира Ивановича быстро проникать в суть, даже мало знакомого вопроса, оригинальность, широта и демократичность обсуждения, при внешней сухости и официальности.
Посещаю несколько лекций профессора В.И.Смирнова по геологии полезных ископаемых. Интересует в первую очередь методика и манера чтения лекций. Большая аудитория амфитеатром. Огромная доска, которую по мере чтения лекций можно легко поднимать кверху, выдвигая часть ее из-под пола. Сижу на самом последнем верхнем ряду. В аудитории тихо. Голос лектора отчетливо слышен благодаря очень хорошей дикции. Речь высоко образованного, культурного, интеллигентного человека. Но подача материала суховата. Лектор плотно работает без каких-либо метафор и отступлений, заставляя аудиторию напряженно трудиться. В процессе чтения лекции профессор В.И.Смирнов очень умело формирует у студентов ее конспект. Не секрет, что, как правило, они не умеют конспектировать лекции, особенно когда лектор многословен, эмоционален и читает лекцию в быстром темпе. Владимир Иванович говорил и одновременно писал на доске главные положения лекции, что делало возможным не только полностью воспринять новый материал, но и осознанно, должным образом его законспектировать. Ничего лишнего, материал преподносится логически строго и, главное, основные положения лекции по пунктам четким аккуратным подчерком записываются на доске, которая для этого последовательно поднимается к потолку таким образом, что по окончании лекции все ее содержание в сжатой форме оказывается перед глазами студентов. Просто блестяще.
Правда при такой методике лектору по большей части приходится стоять спиной к аудитории и это возможно только при хорошей памяти и исключительно свободном владении материалом, совершенно не требующих обращения к записям, и огромном уважении студентов к лектору. Отмечаю для себя очень высокий КПД усвоения материала слушателями, который достигается восприятием его не только на слух, но и зрительно поднятая до потолка доска с четкой записью содержания лекции долго еще стоит перед глазами после ее завершения. Ухожу с восхищением от созерцания хорошо сделанной работы. Правда, я все же в течение лекции сделал бы одно-два отступления для того, чтобы встряхнуть, оживить аудиторию и приблизить себя к ней.
Остался в памяти еще и такой случай. Не помню, по какому поводу на факультете состоялся диспут на новомодную тогда тему √ движутся материки или стоят на месте. Главная аудитория амфитеатром набита народом так, что он стоит и в проходах. Мне достается место при входе в аудиторию. Ничего не видно, но все хорошо слышно. Слышно эмоциональное, сбивчивое выступление академика В.Е.Хаина и противоположное ему по форме и содержанию академика В.В.Белоусова, поражающее тем, что его стенограмму можно печатать в виде статьи без какой-либо правки. Еще до окончания из аудитории стремительно, наклонив голову, ни на кого ни глядя, выходит академик В.И.Смирнов. Когда он проходит мимо, спрашиваю о времени очередной консультации и в ответ слышу сердитое ворчание и брошенное на ходу резкое ╚не теперь╩. В голове невольно проносится мысль √ ╚не позавидуешь тому, кто затеет конфликт с этим человеком╩.
Второй раз я приехал на стажировку через три года и был встречен тем же вопросом: ╚Зачем приехали?╩ Ответ был тот же: ╚Для завершения монографии ╚Теоретические основы разведки недр╩. Владимир Иванович был явно доволен ответом. Затем я вручил ему сигнальный экземпляр опубликованной в издательстве ВГУ монографии ╚Методологические основы опробования пород и руд╩. Он подержал его в руках как бы взвешивая, полистал, и на его лице я в первый раз увидел довольную улыбку. Видно было ему приятно, что труд, в котором он принял участие доведен до логического конца.
Ободренный подобным приемом моей книги я задаю вопрос о возможности на ее основе защищать докторскую диссертацию в Ученом совете геологического факультета МГУ и получил прямой короткий ответ: ╚Нет╩. В дальнейшем, обдумывая его, я прихожу к выводу, что он был продиктован не столько качеством работы и его научной значимостью, сколько спецификой самого совета, для которого поднимаемая проблема оказалась бы весьма далекой от научных интересов членов совета и по этой причине не привлекла бы к себе должного внимания. Вскоре я мог убедиться в этом, поприсутствовав на двух защитах. В душе я остаюсь благодарен Владимиру Ивановичу за то, что он, не мудрствуя лукаво, прямо предостерег меня от ненужных хлопот и переживаний. Все должно быть к месту и ко времени.
В процессе стажировки работа над монографией ╚Теоретические основы разведки недр╩ требовала большего внимания со стороны Владимира Ивановича, которое им любезно было предоставлено. Это было связано с необычайностью подхода к поставленной проблеме, что видно даже из предлагаемого определения понятия ╚Недра╩ √ ╚часть геологического пространства, подвергаемая инженерно-техническому воздействию╩. Обсуждались все узловые вопросы, начиная от правомерности и целесообразности использования иерархической, анизотропной системно-структурной модели недр до понятия оптимальной геометрии разведочной сети и критериев, которым сеть подобной геометрии должна отвечать. Владимир Иванович соглашался или высказывал свою точку зрения, предоставляя мне самому принимать окончательное решение. Делать это было несложно, т.к. в подавляющей массе предложения и замечания были точными и верными. На протяжении моей научной деятельности у меня не было научного руководителя в полном смысле этого слова. Впервые я почувствовал, что значит иметь такого руководителя, с которым можно обсуждать самые сложные проблемы. Поэтому работалось над монографией на стажировке легко и очень продуктивно и стажировка оставила самые приятные воспоминания.
В 1982 г. рукопись была полностью готова к изданию, и я принес ее в издательство ╚Недра╩. Для принятия окончательного решения ее направили на заключение академику В.И.Смирнову. Вскоре от него был получен официальный отзыв, который снял все сомнения в целесообразности опубликования моей работы. В 1984 г. монография ╚Теоретические основы разведки недр╩ вышла в свет. Мне доставило большое удовольствие послать ее экземпляр с благодарственным письмом Владимиру Ивановичу. В дальнейшем еще несколько раз направлял ему оттиски своих работ, и каждый раз получал короткие, но очень любезные ответы, написанные от руки.
К сожалению, мне больше не удалось увидеться и поговорить с Владимиром Ивановичем. Прошло столько лет, но я закрываю глаза - и опять стою на пороге уютного кабинета и отчетливо вижу за письменным столом фигуру его владельца.