Кононов Владимир Иванович, геотермик, гидрогеохимик, доктор геолого-минералогических наук, академик РАЕН. В 1954 г. окончил Московский геологоразведочный институт. С 1960 г. работает в областях современного вулканизма на Камчатке, в Исландии, Мексике и других странах. Проводил морские геотермические и гидрогеохимические исследования в Карибско-Мексиканском регионе Атлантического океана и в районе Центрально-Американского жёлоба Тихого океана, возглавляя рейсы научно-исследовательского судна "Академик Николай Страхов".
В России и за рубежом опубликовал более 150 научных статей и 10 монографий, соавтор открытия: "Закономерная связь изотопного состава гелия в подземных флюидах континентальной коры с региональным тепловым потоком".
Заведующий лабораториями геотермии, геоэнергетики и гидрогеохимии (1972 - 1997), главный научный сотрудник Геологического института РАН. Председатель Научного совета РАН по проблемам геотермии, член Международных ассоциаций по гидрогеологии и геотермии, а также редколлегий журналов "Известия Академии наук СССР: Серия геологическая" (1990 - 1992), "Литология и полезные ископаемые", "Geotermics".

В.И.Кононов

ПО СЛЕДАМ ИСЛАНДСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
(этюды)

Любознательный читатель, желающий узнать как можно больше об особенностях геодинамики, геологии, геохимии, стратиграфии, вулканологии и гидротермальной активности Исландии, будет, вероятно, неприятно разочарован полным отсутствием подобных сведений в заметках под таким обязывающим заголовком. Кроме того, возможно, он будет шокирован некоторыми бытовыми подробностями из жизни больших учёных, работавших в этой экспедиции. Но поскольку минуло свыше 20 лет с тех пор, как произошли описанные ниже события, то теперь уже можно смело о них рассказывать. За давностью лет всё спишется! Но, на всякий случай, я не буду называть своих друзей и коллег, которых очень уважаю и, не скрою, где-то даже люблю, их подлинными именами (исключение сделаю лишь для себя самого).

В Исландии полевой сезон у нашей славной геологической экспедиции начинался обычно с середины июня и продолжался около трёх месяцев. Первые дни уходили на решение многочисленных организационных вопросов: снятие не слишком дорогой, но приличной базы; получение машин и их техосмотр; делёжку снаряжения и продуктов; встречу руководителя и прочих участников экспедиции, которые в семидесятые годы прибывали (о ужас!) прямо на американскую военную базу в Кеблавике; визиты к исландским коллегам для научных дискуссий и в родное Советское посольство за беспошлинными спиртными напитками (на острове тогда был сухой закон).

Затем наступали трудовые будни, и мы разъезжались в разные стороны на шести машинах: ГАЗ-69, ГАЗ-66 и четырёх УАЗах. Каждый отряд направлялся к своему объекту исследований: вулканам, ледникам, лавовым плато, огромным трещинам, горячим источникам и гейзерам, отпечаткам древних растений и ракушкам, к местам сейсмического профилирования и т.п. Каждый такой объект из-за отсутствия в Исландии лесов был мечтой геолога - первосортным и полностью обнаженным, как звезда стриптиза, поэтому работали все весьма продуктивно и с большим желанием. Интенсивной работе способствовали ещё две причины: летом в Исландии солнце уходило за горизонт всего на 1,5 часа, и рабочий день при желании мог затянуться почти на круглые сутки (особенно у такого энтузиаста, как Владик по прозвищу Неудержимый). Другая причина заключалась в том, что в то время на острове не было никаких развлечений: в городах отсутствовала ночная жизнь (даже полярной ночью, а тем более в светлое время), аборигены из-за сухого закона ходили хмурые и неразговорчивые и мало подходили для общения. TV закрывалось на длинные летние каникулы. Честно говоря, кроме работы и делать было нечего. Поэтому к концу сезона все заметно уставали и с радостью собирались вместе, чтобы слегка расслабиться и снять накопившийся стресс. Благо был и повод - день рождения Геолога широкого профиля, который приходился, как сейчас помню, на 11 сентября. Обычно к этому дню мы вынуждены были заканчивать свои полевые упражнения, так как перевалы, а иногда и всё остальное покрывалось снегом. На это торжественное мероприятие для конспирации приглашались сотрудники только нашего Геологического института. Приготовлением напитков и закусок занимался опытный в таких делах мастер-наездник ГАЗ-66 Васючок. Это был пожилой шофёр, в молодые годы водивший автобус со знаменитой тогда футбольной командой ЦДКА, а впоследствии, бывший личным водителем "Победы" и гондольером катера у всеми уважаемого Академика. Походная жизнь в геологических отрядах закалила Васючка и сделала его способным на многое. В этот торжественный день он, как будет видно из дальнейших событий, выступил в роли не только шеф-повара, но и массовика-затейника. Остальные участники банкета готовили культурную программу. Она включала выпуск стенгазеты, повествующей о подвигах юбиляра и его друзей, а также концерт художественной самодеятельности.
Самое трудное было найти подходящее место для разворота. Дело в том, что во времена заселения Исландии каждый вновь прибывший брал себе по закону в личную собственность столько земли, сколько мог обойти за день. При этом женщина должна была вести на поводу тёлку, а мужчина, с той же (или другой) тёлкой на плечах и с горящим факелом в руке, зажигать костры вдоль границ занимаемого участка. В результате, все хорошие места быстро расхватали. Кругом возникла частная собственность, и, чтобы поставить машину и разбить лагерь, даже на ночь, в чьих-либо владениях, необходимо было очень вежливо спрашивать разрешения у хозяина. Здесь лозунг "И всё вокруг колхозное, и всё вокруг моё", к которому мы привыкли у себя в стране развитого социализма, не проходил, и очень легко можно было нарваться на большие неприятности.
Наконец, мы нашли, судя по всему, ничейную площадку в пойме реки. Разгрузили ГАЗ-66, установили в крытом кузове стол. И прохладным вечером в наступивших сентябрьских сумерках при свете переноски уселись за праздничным столом.
Первый тост был произнесён за здоровье и дальнейшие творческие достижения именинника - достойного представителя советской стратиграфической школы, любимого ученика всеми уважаемого Академика. Потом выпили (причём для верности по два раза) за здоровье и успехи каждого из присутствующих, потом за отсутствующих (в том числе за милых дам), после чего сам собой начался концерт художественной самодеятельности. Солировали, как всегда, мы с Кроликом, который помнил слова всех без исключения народных и эстрадных песен, хоралов и оперных арий, а также произведений популярных и малоизвестных бардов и менестрелей. Он исполнял любую вещь с большим чувством, но на одной ноте, так как был лишён слуха. Я же обычно не помнил слов, но зато знал мелодию исполняемого произведения. Поэтому дуэтом у нас получалось, по нашему мнению, совсем не плохо. Особым успехом у коллег пользовалась сочинённая нами песня "Ужасно шумно в доме Эйнарссона!". Она исполнялась на мотив известного одесского шлягера про Шнейерсона. Ну, Вы, конечно, слышали о Траусти Эйнарссоне - патриархе исландской геологии, основоположнике различных направлений в этой и других науках, человеке высокой культуры, но, к сожалению, болезненном и впечатлительном. Его мнением дорожили редакторы различных научных журналов, и поэтому некоторые наши коллеги (в частности, Неудержимый) приносили ему на отзыв свои статьи. Беседа шла обычно на смеси английского и русского языков. Вот этот хит 70-х годов нашего геологического отряда:

Ужасно шумно в доме Эйнарссона -
То Владик наш статью свою принёс.
Рыдал старик, статьёю потрясённый,
И требовал с лекарствами поднос!

"My russian friend, мой милый доктор Vladik,
Докладик Ваш так ярок и глубок,
Что бедняге Траусти по причине старости,
Это всё невдомёк!"

"Ну, как же так?
Ведь я же Вас developеd
Кулисы Ваши only удлинил,
Чуть сдвинул вправо и a little налево,
Чтоб стык с Mid Ridge'м лучше виден был!

Статью мою берите без боязни
И публикуйте in любой журнал!
Лучше с фотографией,
Краткой биографией
Author who написал".

Но тут схватился Траусти за сердце
И рухнул навзничь на свою кровать:
"О, дайте мне компресс из полотенца
Не в силах я discussion продолжать!

Коллегу деликатно проводите
И пригласите поскорей врача,
А не то ваш Траусти
Умрёт не от старости,
А от паралича!"

Ужасно шумно в доме Эйнарссона -
То Владик наш статью свою унёс,
Рыдал старик, вторично потрясённый,
И не скрывал счастливых крупных слёз!

А в это время герой исполняемой нами исландской саги (я имею в виду Неудержимого) и юбиляр выползли из душного кузова ГАЗ-66 на волю подышать свежим воздухом, который приносил ветерок с окружающих ледников. В тёмном небе над их головами, подобно огромной электрокардиограмме, плясали разноцветные сполохи северного сияния, тихо журчала река, издалека доносился шум водопада. Друзей, естественно, потянуло на лирику.
- Я хочу прочесть тебе стихи моего любимого поэта Фета, - сказал Неудержимый и, став в позу, икая, но с большим чувством начал читать:

"Зал затих... ик..., я вышел на подмостки,
Прислонясь... ик... к дверному косяку,
Я ловлю в далёком... ик... отголоске,
Что случится на моём веку!" ...ик...

- Только это не Фет, - поправил его Геолог широкого профиля, - мне даже как-то неудобно это слышать от такого культурного человека, как ты. Это же Тютчев! Я тоже хорошо знаю и люблю именно это произведение. Там в конце у него ещё такие глубокие слова: "Жизнь прожить, блин, не поле перейти!"
- Да, нет же ...ик... это Фет! - упорствовал Неудержимый.
- Мой юный друг, это Тютчев! - возражал юбиляр.
Их спор достиг, наконец, ушей эрудированного Кролика. Он выскочил из кузова, как чёрт из табакерки.
- Вы оба хороши! - закричал он возмущённо, - позор не знать классика!! Какой Фет?! Какой Тютчев?! - Это же наш любимый, наш известный:
- Александр Городницкий! - перебил его я, внеся свою посильную лепту в литературный диспут.
Возмущённый Кролик лишился дара речи, замахал руками как вертолёт и опять оказался в кузове машины среди друзей за праздничным столом. Выпили за великую силу искусства и с большим чувством спели ещё одну исландскую сагу собственного производства, посвящённую большому учёному и талантливому кинооператору-любителю Улыбчивому Арнольду:

"Огней так много золотых
На улицах Рейкьявика,
Парней так много холостых,
Я же полюбила Алика".

Обычно, на этой стадии опьянения начинались научные дискуссии и Кролик уже было стал доказывать, что Исландия это просто часть дна, приподнятая над уровнем Атлантического океана. Как вдруг его прервал дикий вопль: "Стой, стрелять буду!" и перед участниками банкета возник изрядно набравшийся Васюк с пистолетом-ракетницей в одной руке и коробкой с сигнальными ракетами в другой. Экипаж ГАЗ-66 со странными криками: "Стреляй, но только не вверх!" - повис у него на руках. Васюк вырвался и, раскачиваясь из стороны в сторону, стал лупить из ракетницы по обрыву противоположного берега реки.
- Я знаю, они там в кустах прячутся! - бормотал он при этом.
- Спокойно, - сказал Геолог широкого профиля, - красные ракеты я у него заранее отобрал, а жёлтыми и зелёными пусть старичок побалуется, за них нам ничего не будет, если, конечно, он случайно овцу не убьёт.
И он рассказал нам с Кроликом историю о запуске красных сигнальных ракет, которая произошла несколько раньше и была нам ещё не знакома, хотя и получила уже довольно широкую международную известность.
Для работы в удалённых районах Исландии руководство нашей экспедиции, соблюдая правила техники безопасности, снабдила каждый геологический отряд рацией и, на всякий случай, сигнальными ракетами. И вот однажды Геолог широкого профиля и Неудержимый приехали на ГАЗ-66, ведомом Васючком, в дикое и пустынное место у юго-западной оконечности ледника Ватнаёкюдль. Здесь, согласно точной исландской летописи, в 1783-84 годах произошло колоссальное трещинное извержение, во время которого было выброшено более 12 км3 лавы и образовалось лавовое плато площадью свыше 560 км2. Вдоль трещины, протянувшейся на 25 км, образовалась вулканическая цепь Лаки, состоящая из ста кратеров. Это знаменитое место пользовалось у автотуристов дурной славой, так как дороги там практически не было. Наши землепроходцы, тем не менее, забрались и без дороги максимально далеко, а дальше пошли пешком.
Васючок, оставшись в одиночестве, проверил машину и стал готовить на небольшой газовой плите ужин. Время шло, а геологи из маршрута всё не возвращались. Стало смеркаться, пошел снег. Васючок начал мандражить, сигналить гудком и фарами, но безрезультатно. Он с тоской думал, что скоро снег совсем засыплет и дорогу, и машину, и путников, и, что совсем обидно, его самого.
- Надо достать сигнальные ракеты и подать им знак, - решил взволнованный Васюк.
Он достал ракетницу, коробку с красными ракетами и стал стрелять в тёмное исландское небо.
- В честь чего фейерверк?- раздался голос Геолога широкого профиля. Оказалось, что отважные исследователи уже давно прибыли и, разгружая рюкзаки, с интересом наблюдали за его кипучей деятельностью.
- Срочно надо сматываться отсюда! - запричитал Васючок, - дорогу засыпает, не пройдет машина!
- Без паники! Сначала надо поесть, а потом будем эту проблему решать,- успокоили его геологи.
Горячий чай и вкусный ужин привели всех в хорошее настроение. Очень захотелось спать, поэтому мероприятия по спасению решили отложить до утра.
На другой день, благодаря высокой проходимости советской армейской машины, виртуозному мастерству водителя и героическим усилиям всех участников маршрута они с большим трудом выбрались к началу горной дороги. Навстречу им поднимались два вездехода с очень суровыми исландцами.
- Куда это Вы собрались в такую нелётную погоду? - поинтересовался Геолог широкого профиля.
- Тут кто-то вчера ночью подавал специальный сигнал бедствия красными ракетами! - ответили спасатели.
- Это наш сотрудник подавал сигнал бедствия, но мы его сами спасли,- туманно объяснил Геолог широкого профиля.
Спасатели, недовольные тем, что зря тащились в такую даль и не получили за это никакого удовлетворения, уехали. В исландских же газетах были помещены гневные заметки о русских геологах, нарушающих все имеющиеся инструкции о необходимости передвижения вглубь острова как минимум на двух машинах, вызывающих спасателей красными ракетами, и, что самое возмутительное, не платящих деньги за этот вызов. В альтинге был даже сделан по этому поводу депутатский запрос, который начинался словами: "Доколе?!".
- Ну, Вы опять отличились?! - сказал недовольно Руководитель экспедиции, показывая на кипу исландских газет,- а мне оправдывайся в нашем Посольстве.
Геолог широкого профиля рассказывал нам эту историю под жёлто-зелёные вспышки ракет, которые пришедший в раж Васюк всаживал в противоположный обрывистый берег реки, откуда доносилось испуганное блеяние овец. "А кости закопаем!"- кричал он. Наконец, ракеты кончились и его усадили в кузове на вьючник и поднесли, чтобы успокоить наполненную отнюдь не чаем кружку. Праздничный вечер продолжался ещё долго.
Под утро мы с Кроликом выползли из палатки наружу. На большой куче снаряжения, покрытой брезентом и обвязанной капроновым канатом, спали юбиляр и Неудержимый. Из кузова машины раздавался молодецкий храп Васючка. Улыбчивый Арнольд спал в кабине, нежно обняв свою кинокамеру.
Днём, желая прояснить ситуацию, мастер-наездник ГАЗ-66 Васючок говорил, пряча глаза и как бы ни к кому персонально не обращаясь: "А хорошо вчера посидели! И выпили прилично, и вроде никто пьяным не был?!"

ПРОВОКАЦИЯ

"Надо - не надо, но раз в год я хожу в баню", - так начинался анекдот о человеке, который долго искал пропавшую жилетку и, наконец, обнаружил её в бане на своём голом теле. Мы, в отличие от него, мылись гораздо чаще, используя сауны, бассейны, естественные водоёмы и термальные источники, которых в Исландии было великое множество. Особой популярностью, как у руководства, так и у рядовых членов нашей экспедиции пользовалась наполненная тёплой (39оС) и, по слухам, целебной водой подземная пещера под названием Гротагия. Она находилась неподалёку от озера Миватн и высокотемпературного пароводяного месторождения Наумафьядль, на котором был построен и, что характерно для исландцев, успешно действовал диатомитовый завод. Диатомовые водоросли, как всем, конечно, хорошо известно - это такие микроорганизмы, которые живут в некоторых морских и пресноводных водоёмах и, умирая, образуют своими кремнёвыми скелетиками на их дне слой специфического ила. Если достать этот ил и хорошенько его высушить, то можно получить очень дорогой материал для фильтров, используемых в химической промышленности. Исландцы, как только об этом узнали, так сразу же построили рядом с пароводяными скважинами (180о С) сушильный завод и стали качать к нему по трубам из озера Миватн этот самый очень ценный ил. А чтобы веселей было работать в полярную ночь, рядом с заводом они запустили небольшую электростанцию, турбина которой бесплатно вращалась природным паром, вырабатывая один киловатт лучше другого.
Здесь я сделаю небольшое лирическое отступление, сообщив читателю, что точно такая же геотермальная электростанция есть и у нас на Камчатке. Её там обслуживают около 100 человек, тогда как в Исландии с этим справляется всего лишь один инженер! Мы несколько раз в разные годы заезжали к нему, чтобы посмотреть, как ему это удаётся. Но не заставали его на месте. Нам всякий раз говорили, что он уехал жениться, а станция работает в автоматическом режиме!
Итак, геотермальная электростанция и сушильный завод успешно работали, а исландская компания ежегодно отправляла на экспорт около 30 000 тонн диатомитовых фильтров, набивая свои сейфы и карманы акционеров долларами, фунтами, марками, иенами, кронами и, не скрою, песетами. Для отправки готовой продукции от упомянутого завода до порта северного города Хусавик была построена вполне приличная грунтовая дорога. По этой дороге отряд Геолога широкого профиля частенько наведывался на своём лимузине (ГАЗ-66) в эти благословенные места в рассуждении помыться и постираться в водах уникальной подземной пещеры. От места работы отряда - полуострова Тьёднес, одного из немногих пунктов в Исландии, где к радости палеонтологов были найдены ракушки, - до Гротагии можно было доехать за полтора часа. Но мастер-наездник ГАЗ-66 Васючок проходил эту дистанцию гораздо дольше. Дело в том, что на дороге то тут, то там валялись разные ценные, с его точки зрения, предметы: разбитые ящики, щепки, бутылки из под кока-колы, а главное - довольно большие клочья свалявшейся овечьей шерсти. Всё это рачительный Васючок собирал и складывал во вместительном кузове своей машины.
- Шерсть можно отмыть и напрясть из неё мотки на кофту или свитер, фигурные бутылки ( таких тогда в нашей стране ещё не было) годятся на подарки, а щепки пойдут для костра,- объяснял он.
Поэтому ведомая им машина часто тормозила и останавливалась.
И здесь мне опять хотелось бы сделать ещё одно небольшое отступление от основной сюжетной линии, поведав о том, как однажды удивило содержимое кузова ГАЗ-66 и благоприобретений Васючка нашего бдительного таможенника. После первого полевого сезона в Исландии Васючок, возвращаясь со своей машиной в Союз, проходил таможенный досмотр в славном городе Мурманске, куда ГАЗ-66 был доставлен большим рыболовецким сейнером (геологи же летели отдельно через Копенгаген). На сейнере Васючок выдавал себя команде за учёного из Академии наук. По просьбе моряков он прочёл лекцию: "Геология Исландии - плохие дороги, узкие мосты, что выгодно купить". На таможне он уже представился как простой водитель экспедиционной машины. Таможенник с профессиональным интересом заглянул в кузов. В нём он увидел грязные палатки и брезенты, длинные резиновые сапоги и рваные туристические ботинки, тулупы и шлемы, испачканные спальные мешки с мятыми вкладышами, вьючники с образцами пород и пробами воды и газа, кастрюли, чайники и посуду, бутылки из-под кока-колы, пустой газовый баллон и фляги, а также крафт-мешки с упомянутой овечьей шерстью.
- Что это у тебя? - строго спросил таможенник.
- Да всякое экспедиционное дерьмо, - с прямотой римлянина ответил наш герой.
- Это я и сам вижу. А из личных вещей, что везёшь?
- Да ничего: купил себе там всего один алмаз, - признался Васючок.
- Алмаз?! - изумился таможенник. - А ну показывай!
- Да он у меня далеко запрятан, придётся вынимать всё барахло, - запричитал Васючок.
- Доставай!
- Да, ты, что алмаз никогда не видел? - с упреком спросил Васючок.
- Доставай немедленно, падла! - приказал таможенник. Чертыхаясь, Васюк полез, раздвигая мешки и вьючники, через весь кузов к кабине. С трудом разгрузил он инструментальный ящик, залез в него и, достав оттуда обычный стеклорез, протянул его таможеннику.
- Что это? - изумился тот.
- Это алмаз, который я купил в Исландии, - простодушно ответил Васючок.
- Давай вали отсюда со всем своим экспедиционным добром и "алмазом"! - приказал таможенник и, разочарованно плюнув, пошёл прочь.
Он так и не обратил внимания на большой ящик, который корреспондент АПН в Исландии просил Васючка доставить в Москву своим детям. А в нём было много интересного...
Однако вернёмся на дорогу, по которой ехал ГАЗ-66, к нашей замечательной пещере с тёплой целебной водой. Васюк в который раз резко тормознул, чтобы подобрать клок шерсти и вдруг увидел на обочине, на кочках, покрытых мхом, множество грибов. Скандинавы грибы, почему-то, не едят, а это были вполне съедобные хорошие грибы - то ли подберёзовики, то ли моховики. Естественно, Васючок не уехал, пока не набрал полное ведро. По поводу склонности нашего водителя возить в кузове множество ненужных предметов Кроликом были даже сложены душераздирающие вирши:

Василий в машине возил
Запчасти к автобусу ЗИЛ,
В баллоне огромном метан,
Бутан, этилен и пропан,
Свалявшейся шерсти тючок,
Пуд тряпок и щепок мешок.
Но больше всего он берёг
С повидлом заветный вьючок.

Далее в стихах рассказывалось о том, как этот самый вьючок был у него похищен Рассеянным Профессором, который для отвода глаз обратился к Васючку с небольшой просьбой:
"Василий Иваныч, ты б смог -
Ты ж в этом большой педагог,
Исправить мои тормоза", -
Сказал он, потупив глаза.
Василий берёт инструмент,
Заботливо стелет брезент,
И в этот удобный момент
Коварный профессор бочком
Исчезнул с заветным вьючком!

Заканчивалась эта криминальная история воплем души Васючка:

"Хрен с ним, что повидло он взял -
Я ж веру в людей потерял!"

Но вернёмся к нашей пещере. Васючок обычно подгадывал прибытие к ней ГАЗ-66 за два часа до конца смены на диатомитовом заводе, так как многие рабочие имели обыкновение тоже приезжать сюда, чтобы смыть пыль и снять усталость в её термальных водах. В этот раз, помимо водителя, в кабине машины находился Геолог широкого профиля, а в кузове - Неудержимый, Рассеянный Профессор, я с Кроликом и Улыбчивый Арнольд со своей кинокамерой. Последний вылез первым и заснял прибытие советских геологов к этому уникальному природному объекту. На киноплёнке сохранился также проход нашей команды к пещере. К сожалению, дальше он не снимал, а убрал свою кинокамеру в кузов грузовика., чем лишил свой документальный фильм чрезвычайно впечатляющей сцены, которая случилась впоследствии. Попытаюсь, по мере сил, передать её словами.
Мы шли, не спеша, предвкушая большое удовольствие, которое ждало нас впереди. Каждый имел при себе мыло, мочалку и полотенце, а также узелки с чистым и накопившимся грязным бельём. Пещера представляла собой довольно высокий полукруглый свод, образованный базальтовой лавой. Высота его над уровнем зеркала подземных вод достигала 6 метров. Чтобы погрузиться в термальные воды, надо было сначала спуститься на несколько метров вниз, прыгая по глыбам застывшей лавы как по ступеням. Входом служила небольшая дыра в своде, сквозь которую в просторную пещеру поступал рассеянный свет и свежий воздух. Внезапно к этому отверстию подошла хорошо одетая женщина, которая, видимо, ошиблась входом - вторая такая же пещера (для женщин) находилась по соседству. Рассеянный Профессор, который, когда хотел, был очень наблюдательным, тут же указал ей на её ошибку. Наличие двух пещер было большим удобством, поскольку позволяло как сильному, так и слабому полу снимать с себя всё и купаться, в чём мать родила. В пещере никого не было и мы, раздевшись, стали сначала плавать и нырять, а затем, расположившись на естественных базальтовых ложах, отдыхать, беседовать и получать кайф. Словом, вели себя как патриции в римских термах.
- Если нырнуть в эту щель, то можно внезапно вынырнуть в женском отделении, - мечтательно предположил Неудержимый.
- Или застрять на пол пути, - предостерёг я остальных, имевших более полную, чем он и Кролик, комплекцию.
- Чудаки исландцы, - сказал Кролик, - на их месте я продавал бы сюда, как Остап Бендер, билеты за вход. С членов профсоюза брал бы по 30 крон, с детей и полицейских по 10, а с туристов по 50 крон.
- А с НАС бы сколько? - поинтересовался Геолог широкого профиля.
- Советским геологам, которые, рискуя жизнью, приезжают в это дикое место исключительно с научными целями, ещё бы и приплачивал за визит! - успокоил его Кролик.
Накупавшись, мы приступили ко второй части нашей программы - стали намыливать свои давно не стриженые головы и не мытые телеса. Хлопья мыльной пены медленно поплыли в сторону женского отделения. Пришла, наконец, пора постирать грязное бельё. Но только мы приступили к этой третьей части нашего ритуала, как услышали автомобильный гудок и громкие радостные вопли вновь прибывших. Они подогнали свой микроавтобус прямо к входу в пещеру. Через пару минут в проёме входа показался силуэт совершенно голой фигуры. Издав радостный стон, фигура плюхнулась в тёплую мыльную воду и поплыла мимо Рассеянного Профессора к Васючку, который, разложив свою грязную ковбойку на базальтовой глыбе, тёр её мылом. Затем голые молодые люди посыпались в пещеру как горох и, оглашая её громкими криками на немецком языке, стали плавать, нырять и резвиться, хлопая друг друга по разным частям тела. В тусклом рассеянном свете Васючок с изумлением увидел как прямо к нему подплывают сразу три шара - два белых, размером с футбольные мячи, а между ними розовый в синей резиновой шапочке. Внезапно, это немецкое чудо встало на ноги и обомлевший Васючок увидел перед собой полногрудую молодую фройлен. В это время в пещеру вбежал ещё один голый турист, увешанный фотокамерами, и стал делать снимки со вспышкой. В её ярком свете мы ясно увидели, что наша пещера наполнена абсолютно голыми как мужчинами, так и женщинами. Они визжали, обнимались и пытались вовлечь нас в свои игры.
- Дамы, вам надо в другую пещеру, где купаются только женщины, - взывал к ним Рассеянный Профессор, который знал немецкий язык в нужном для этого случая объёме.
- А нам и тут нравится. Мы нудисты, - ответили ему вновь прибывшие,- давайте сфотографируемся все вместе! Фотограф снова защёлкал камерой, вспышки которой осветили наши испуганные лица.
- Это провокация! Бежим отсюда! - закричал опытный Геолог широкого профиля. И, прикрывая так и не постиранным бельём лица, а полотенцами причинные места, мы стремительно ретировались.
- Как бы завтра в газетах себя не увидеть вместе с голыми немками и не прочесть, что мы вступили в общество нудистов.
- И тогда послезавтра усилиями родного Посольства мы вылетим из этой гостеприимной страны, - добавил враз потерявший свою улыбку Арнольд.
- Причём, вылетим, как говорится, опережая собственный визг, - резюмировал я.
Мастер-наездник Васючок, оказавшийся за рулём в неглиже, быстро гнал свою машину прочь от любимой пещеры. Внезапно лицо его исказилось ужасом, и он резко нажал на тормоза. На сидевших в кузове полуодетых геологов повалились вьючники, мешки, палатки и воспетый Кроликом газовый баллон, а также посыпались щепки, бутылки, грибы и клочья шерсти.
- Стой, - в ужасе прохрипел Васюк, - вертаемся назад! Я забыл в пещере свою почти новую ковбойку! Она намыленная осталась на камнях!
- Да там же, наверное, ещё не окончился этот шабаш, - возразил Геолог широкого профиля. - Ты уже забыл про возможность провокации?
- Хрен с ней, с провокацией! Вы как хотите, а я поеду свою рубашку спасать, - отрезал взволнованный Васюк.
К счастью для нас, нудистов уже не было, но не оказалось на месте и васючковой ковбойки. Мы предположили, что она, как и многие другие ценности, увезена в Германию.
В дальнейшем мы неоднократно приезжали на это уникальное место, но, на всякий случай, купались уже только в трусах. В последний раз советские учёные прибыли к пещере через несколько лет после встречи с нудистами. С нами были важные лица из Академии наук (и в их числе Директор нашего института). Мы возили их по всему острову, показывая его достопримечательности: вулканы, ледники, гейзеры, глубокие разломы и общественные туалеты. Всю дорогу я расхваливал им целебные свойства термальных вод Гротагии.
Сразу лет на 20 помолодеете, - обещал я Директору, - только бы не было там слишком много туристов.
Но вокруг входа в пещеру в этот раз не стояло ни одной машины. Мы вошли в её тускло освещённую внутреннюю часть и разделись (до трусов!).Я взобрался на большую базальтовую глыбу, собираясь, как обычно, красиво прыгнуть вниз ласточкой в наполненную термальной водой глубокую естественную ванну. Большие учёные также взобрались на глыбу, чтобы последовать моему примеру.
- А какая сейчас температура воды? - вдруг поинтересовался Директор, - что-то пара много.
- Здесь всегда постоянная температура + 39оС, - вежливо сообщил ему Кролик, - а парит потому, что сегодня прохладно.
В это время я присел и, взмахнув руками, приготовился красиво спрыгнуть вниз. Остальные, подойдя к краю базальтовой глыбы, с интересом наблюдали за моими телодвижениями.
- Сейчас Вы получите незабываемые впечатления, - обрадовал присутствующих Кролик.
- What are you doing? (что Вы делаете?) - раздалось внезапно откуда-то сверху.
- Что надо, то и doing, - ответил ему ворчливо Кролик, - а ты дуй отсюда: туда, откуда пришел!
- It is impossible swimming here now! The temperature of this water is 98о C ! (Не возможно сейчас плавать здесь! Температура воды 98о С), - продолжал кричать случайно оказавшийся здесь исландец.
Выяснилось, что как раз перед нашим визитом поблизости от этого места произошло извержение вулкана, причём часть расплавленной лавы внедрилась в месторождение подземных вод, отчего их температура резко повысилась. Из некоторых скважин, снабжавших электростанцию паром, вдруг полетели пепел и вулканические бомбы. Ругаясь, потрясённые академики быстро оделись и покинули пещеру.
- Это ещё всё хорошо для нас кончилось, - успокаивал я впоследствии впечатлительного Кролика, когда мы оказались с ним наедине. - В пещере во время извержения мог скопиться ещё и сероводород, а его содержание свыше 50 мг/ л привело бы к немедленному параличу и смерти всех присутствующих, не исключая даже академиков.
- Да и без сероводорода, - ответил Кролик, - представляешь, что было бы, если кто-нибудь из уважаемых учёных последовал бы твоему дурацкому примеру? Или даже, если бы ты просто, плюхнувшись в кипяток, обрызгал их? С тебя-то тогда взятки были бы, естественно, гладки, а мне бы пришлось писать "по собственному желанию!"

СТАРЫЙ ДРУГ

Пройти техосмотр автомашины в исландском ГАИ (как, впрочем, и в любом другом) - дело не простое. Сначала полицейский будет долго изучать документы на автомобиль, сверит, шевеля губами, все имеющиеся номера, лично сосчитает число колёс, проверит есть ли у машины тормоза и рулевое управление, а также ознакомится, переключая ближний и дальний свет, с регулировкой фар, помигает подфарниками, посмотрит, горит ли сигнал тормоза, и, если что-нибудь не так, отправит в автосервис. Там все дефекты исправят (но, конечно, не бесплатно) и наклеят на ветровое стекло соответствующий лэйбл - дескать, теперь всё о'кей.
На нашем старом уазике устранять неисправности можно было бы круглый год, истратив на это все деньги экспедиции. Поэтому мы решили свести операцию "Техосмотр" к минимуму и с этой целью расписали её по минутам. Во-первых, мы приехали в исландское ГАИ перед уикендом в пятницу за 15 минут до окончания работы исландских гаишников. Во-вторых, на ветровое стекло заранее наклеили лэйбл, что у нас всё в порядке, сняв его с другой машины. В третьих, заранее наметили пожилого и с виду добродушного Инспектора (молодые слишком въедливы). Подкачав педаль, я резко осадил свой УАЗ перед ним, демонстрируя ему высокую эффективность тормозной системы (при этом наш УАЗ едва не развалился, и в рычании его мотора мне послышались знакомые русские ругательства). Затем я включил фары и подфарники и стал мигать ими в разные стороны.
- Поздновато Вы приехали! - сказал Инспектор.
- Ещё есть 15 минут, сэр, а для такого опытного специалиста, как Вы, это даже много! - ответили мы. - Машина у нас зверь (УАЗ одобрительно фыркнул), тормоза, как Вы видели, в порядке - берут насмерть, руль легко крутится во все стороны и электросистема тоже в пределах нормы. Выдайте нам, пожалуйста, исландский номер вместо советского, и мы тут же поедем работать. Мы не можем терять времени!
Пожилой исландский полицейский, не спеша, залез в УАЗ, сделал круг по двору, тормознул и остановился, подозрительно прислушиваясь к работе мотора. Потом он задумчиво посветил фарами и помигал подфарниками. Под машиной в это время начали скапливаться капли масла от работающего двигателя. "Только бы не заметил, - подумал я, - а то у них тут все борются за чистоту окружающей среды". Но Инспектор всё продолжал прислушиваться к постукиванию клапанов. Наконец, он вылез из машины и спросил: "Где вы будете работать?" "Да практически по всей Исландии!"- беспечно ответили мы. "И в центре?" "Да, но пересекать остров мы будем обязательно на двух машинах со всеми ведущими колёсами у каждой, как указано на ваших туристических картах," - пытались успокоить его мы. Инспектор всё ещё сомневался. И тогда вперёд вышли Бывалый Профессор с Кроликом, которые стали охмурять его, как два ксёндза из известного романа И. Ильфа и Е. Петрова, выступая то хором, то по очереди.
- Знаете ли Вы, сэр, - спросили они, - что такое старый друг?
- Лицо исландского гаишника затуманилось, он зашевелил губами, очевидно, припоминая свою молодость, и задумчиво сказал: "Полагаю, что да."
- Так вот, этот заслуженный автомобиль является старым другом вот этого маститого профессора (тут они указали на меня). Вместе они проехали по дорогам многих стран Европы, Азии, Африки, Австралии, Северной и Южной Америки ("Хорошо, хоть Антарктиду не упомянули", - подумал я). При этом пережили много как радостных, так и, увы, печальных, но незабываемых минут. И так привыкли всегда быть вместе, что понимают друг друга с полускрипа и уже не могут существовать порознь! Пожалуйста, не разлучайте их. От этого один из них может отбросить колёса, а другой - копыта.
-Хорошо, - всхлипнул пожилой инспектор, - я выдам номера вашему кару. - Чего не сделаешь ради настоящей мужской дружбы! - Но учтите (тут он обратился ко мне, всё это время скромно ковырявшему сапогом асфальт), Вы с вашим Старым Другом будете иметь в Исландии очень большие проблемы!
К сожалению, инспектор оказался прав на 200%. Хотя во время техосмотра Старый Друг держался молодцом, но получив новые исландские номера и вырулив за ворота полицейского управления, он сразу же и заглох. Однако это были ещё цветочки. Серьёзные поломки начались уже в первом маршруте. Сначала от Старого Друга "ушла искра" - оказалось, что вышла из строя бобина (но у нас с собой была запасная), затем застучали клапана (пришлось регулировать зажигание) и, наконец, УАЗ вдруг весь задёргался, как эпилептик. К счастью, это случилось уже не в безлюдных местах, а на окраине города, как раз около автосервиса. Видимо, старик крепился до последнего. Оказалось, что у него сломался задний мост.
- Это обычная болезнь для машин такого типа, - утешил нас мастер.- Ремонт обойдётся вам в 800 крон. Оставляйте машину и приходите за ней завтра в конце дня.
- Нельзя ли сделать побыстрее, мы не можем терять столько времени? - спросил Кролик.
- Можно и побыстрее, но тогда из-за сверхурочных это будет подороже: примерно 1200 крон, - сообщил нам исландский мастер, - приходите сегодня к 20 часам.
Мы оставили в кузове нашей машины все свои богатства: почти новые палатки, пуховые спальные мешки и надувные матрацы, тулупы и шлемы на меху, большой брезент, длинные резиновые сапоги, действующую (временами) рацию, продукты и напитки, газовую плиту с полным баллоном, молочную флягу для воды, чайники, кастрюли, сковороду, рюмки и прочую необходимую посуду, канистры, инструменты, рюкзаки с личными вещами, а сами отправились к себе на базу обедать.
Когда мы вернулись в автосервис, там уже никого не было, лишь в конторе горел свет - это поджидал нас мастер. Он предъявил нам помолодевшего Старого Друга и счёт всего на 800 крон, сказав, что им удалось закончить ремонт в рабочее время. Из кузова тоже ничего не пропало. Не знаю, как сейчас, а в то золотое время в Исландии не было ни воровства, ни бандитизма.
Второй раз Старый Друг опозорился довольно далеко от населённых мест. Он опять противно застучал и задёргался в эпилептическом припадке, но мы уже были к этому готовы и знали, что надо делать. А надо было отсоединить кардан, вынуть из заднего моста полуось и чем-нибудь закрыть образовавшуюся дыру. Для этой цели идеально подошла круглая консервная банка из-под бефстроганова. Поэтому в дальнейшем, когда у Старого Друга в очередной раз ломался задний мост, мы с Кроликом сначала, не спеша, доставали банку с бефстрогановым, вскрывали её и выкладывали содержимое на сковородку. Затем зажигали установленную в кузове небольшую газовую плиту и приступали к трапезе. После этого я залезал под наш многострадальный автомобиль и выполнял все необходимые операции. Дальнейший путь мы преодолевали на переднем мосту, который, в отличие от заднего, у Старого Друга никогда не подводил. Эту операцию я проделывал с каждым разом всё быстрее и быстрее. И когда злосчастный мост полетел у него в четвёртый раз, а мы спешили на день рождения Геолога широкого профиля, я установил свой личный рекорд - 35 минут.
Однажды у Старого Друга едва не отлетело переднее колесо. Случилось это в Праздник Торгового Работника, который все исландцы отмечают летом три дня подряд. Абсолютно трезвые выезжают они в эти дни на природу, к ледникам, вулканам, водопадам и гейзерам, и остаются, к нашему изумлению, в этом состоянии до конца праздника, предаваясь спорту и культурному отдыху. При этом они путешествуют по всей центральной части острова, где нет населённых пунктов и дорог. На автомобильных внедорожниках с 4-мя ведущими колёсами им приходится пересекать лавовые поля и покрытые вулканическим пеплом пустыни. Испытывать острые ощущения, форсируя быстрые и довольно глубокие реки. Получать удовольствие от подъёмов и спусков по крутым косогорам. Словом, Исландия - это страна развитого автотуризма! Между прочим, в наиболее живописных местах, удобных для обзора какого-нибудь чуда природы или подходящих для ночлега, туристическими фирмами устанавливаются два переносных туалета с мужским и женским силуэтами на дверях. Туалеты представляют собой оцинкованные цилиндры с круглыми конусообразными крышами и наличием внутри всей необходимой сантехники и многочисленных рулонов мягчайшей туалетной бумаги. Они поражают воображение путешественников своей хирургической чистотой. Время от времени специальные службы привозят новые туалеты и забирают старые. Кроме того, в конце самых трудных маршрутов встречаются также туристические хижины. За ночлег в них надо платить. Для этого необходимо опустить в ящик, похожий на урну для голосования, определённую сумму денег, которая указана на этом ящике. Но мы, естественно, никогда этого не делали, а предпочитали даже в сильный дождь или при ураганном ветре бесплатно ночевать в кузовах своих автомобилей.
И вот в Дни Торгового Работника к северным склонам ледника Ватнайёкюдль, где в ледяном панцире заключён действующий вулкан Кверкфьёдль, устремились многочисленные искатели острых ощущений. Мимо Старого Друга пронеслась сверкающая кавалькада различных внедорожников, которым я, как опытный автолюбитель, давал краткие характеристики. Сначала нас обдали пылью три красивых форда Branco (с рабочим объёмом двигателя около 5 литров и мощностью 213 лошадиных сил, со знанием дела сообщил я своим спутникам). За ними, ревя мотором, поспешал мощный и выносливый Ford Explorer. Через некоторое время ураганом промчались три джипа: Cherokee, Wrangler и Mahindra.
- Два последних, - пояснил я, - были потомками знаменитого Willis-а, прославившегося во время Второй мировой войны.
Затем мимо нашего УАЗа проехал самый популярный в то время у исландских фермеров советский армейский внедорожник ГАЗ-69, по прозвищу "Козёл". Он прославился в Исландии своей выносливостью, вездеходностью, неприхотливостью в обслуживании и, самое главное, небольшой ценой. Его простой брезентовый верх был заменён владельцем на красивый металлический. Сквозь огромное цельное ветровое стекло виднелись роскошные кожано-велюровые сиденья. Необычная пестрая раскраска сделала невзрачного козла похожим на экзотическую птицу. Только по уникальным крючкам на капоте мы признали соотечественника. За ним с необычайной лёгкостью преодолел подъём в 60о приземистый американский вездеход Hammer, но я погасил восторг коллег, сообщив им, что его мощный двигатель требует слишком большого расхода дизельного топлива. Наконец, показались два больших автобуса-вездехода с надписью Icelandic Safari. В одном из них ехали переполненные впечатлениями немецкие пенсионеры, а в другом везли всё необходимое для их приятного путешествия: напитки, палатки, соки, спальные мешки, продукты питания, из которых в походной кухне прямо на ходу готовились сытные завтраки, ленчи, обеды и ужины. Непосредственно в каждом автобусе имелись туалеты, наличие которых в Исландии, лишенной лесов и кустарников, очень облегчает участникам сафари жизнь. Старый Друг встрепенулся и попытался не отстать хотя бы от них, но куда там! Вскоре он получил сильный удар по переднему колесу, соскользнувшему с базальтовой глыбы, но тогда я не придал этому значения.
Наш гидрогеохимический отряд состоял в этот раз из трёх настоящих мужчин и одной, но зато замечательной женщины (назовём её Аня). Собственно звания настоящего мужчины без оговорок был достоин только наш старинный друг, лично задравший на Камчатке 19 медведей (мы по старой памяти называли его Начальником). Мы же с Кроликом рассчитывали получить это звание после восхождения на ледник, спуск в кратер действующего вулкана и отбора там проб воды и газа. Старый Друг, как нам казалось, был хорошо подготовлен к таким подвигам. Хотя его бензиновый двигатель имел всего 90 лошадиных сил, но эти силы утраивались с помощью демультипликатора, а повышенный расход бензина (около 20 л на 100 км) и масла компенсировался наличием установленного нами второго топливного бака и кассеты с 4-мя запасными 20-литровыми канистрами, а также двумя 10-литровыми жестяными банками с маслом. Внутри по бокам кузова помещались рундуки с продовольствием, при входе с одной стороны стояла большая молочная фляга с водой, а с другой - плита с газовым баллоном. Имелся также длинный подвесной съёмный стол, за которым на рундуках могли одновременно сидеть 10 человек. Стол с помощью ещё одной широкой доски и двух поперечных брусков мог служить также настилом между рундуками. В результате, внутри кузова могли одновременно спать четыре человека и ещё один (или одна) в кабине. Старый Друг был окрашен в обычный армейский тёмно-зелёный цвет, но под ветровым стеклом у него красовалась гордая надпись: Soviet geodynamic expedition, а на дверцах загадочная эмблема - разрезанный как арбуз земной шар, а вокруг него надпись: Academy of Sciences of the USSR. Он мог находиться в автономном плавании около месяца. Если бы не старость, да не задний мост, Старый Друг ещё бы утёр капот всем этим джипам и прочим иностранным внедорожникам. Он смело в одиночку форсировал реки, карабкался по крутым склонам, преодолевал неровности лавовых полей, когда все его колёса находились одновременно на разных уровнях, и рама работала на излом.
Наконец, показался ледник, а у его подножья - большая хижина, множество ярких палаток, туалеты и несколько десятков разноцветных машин. Машины, в которых сидели зрители, окружали большое футбольное поле, покрытое серым вулканическим песком, пемзой и пеплом. На поле шёл футбольный матч - это тренировались красивые исландские девушки (женский футбол уже тогда процветал в скандинавских странах). За их игрой с восторгом наблюдали увешанные фотокамерами немецкие пенсионеры из Icelandic Safari. Мы нашли подходящее место для машины, Аня стала готовить обед, а Начальник, Кролик и я решили пройтись к туалетам и осмотреться. На обратном пути мы подошли к футбольному полю. К этому времени игра закончилась, и одна из команд понуро побрела к палаткам, а победители - шесть девушек и тренер-мужчина - всё ещё перебрасывались мячом. Неожиданно мяч отлетел к Начальнику, который будучи спортсменом (лыжником, биатлонистом, альпинистом) в футбол, в отличие от нас с Кроликом, не играл. Тем не менее, он лихо ударил ногой по мячу, да так удачно, что мяч взмыл вверх и опустился на голову Кролику. Тот высоко выпрыгнул и дал отличный пас мне. Я также головой направил мяч ему вперёд на рывок. Исландский тренер тут же занял место в воротах и призвал свою команду отобрать у нас мяч. Но мы уже вошли в раж. Кролик промчался по краю и, приняв мяч, опять же головой откинул его мне в центр площадки. Я бросился вперёд ласточкой (как Валентин Николаев в финале 1948 года кубкового матча ЦДКА - Спартак) и, достав мяч, тоже головой направил его между двух исландок на выход Кролику. Тот выскочил один на один с вратарём, который бросился ему навстречу. И тут Кролик сыграл как большой мастер: он не стал сразу бить или обводить вратаря, а откинул мяч по-стрельцовски назад пяткой. Никто из исландцев этого не ожидал, а я был тут как тут и сильным ударом направил мяч в пустые ворота. Наша красивая комбинация произвела на исландок и их тренера неизгладимое впечатление и сразу сделала нас своими на этом празднике жизни. Красивые стройные блондинки очень хотели ещё поиграть с такими выдающимися мастерами (и не обязательно в футбол), но тут появилась Аня и строго позвала нас обедать.
На другой день в 6 утра мы начали восхождение. Стояла ясная тёплая по исландским меркам погода (около +15оС). Впереди с большим рюкзаком "Ермак" на спине, мотком капронового фала на плече, с ледорубом в руках и тяжёлой фотокамерой на шее шел Начальник, который слыл опытным альпинистом. За ним двигался также неплохо навьюченный Кролик. Замыкал цепочку отважных восходителей я с фотоаппаратом в руках (в результате, наше восхождение оказалось запечатлённым мною на слайдах и теперь я показываю их внукам, приговаривая: "Были когда-то и мы рысаками"). Аня осталась со Старым Другом в туристическом лагере готовить праздничный ужин. В начале подъёма мы увидели Land Rower Discovery.
- Как он сюда добрался? - удивился Кролик.
- У него мощный 6-ти цилиндровый турбодвигатель с рабочим объёмом 2,5 л, он и на вершину мог бы заехать, если бы имел опытного водителя, - сообщил я с намёком на свой большой опыт и заслуги в этой области.
На ветровом стекле Land Rower-а была прикреплена записка (естественно, на английском языке): "Если Вы увидите эту машину здесь позже 24 августа, то сообщите об этом в Британское посольство. Значит, в кратере вулкана с нами, увы, что-то случилось". До указанного срока оставалось ещё несколько дней. Мы восхитились предусмотрительностью английских коллег и полезли вверх по леднику. Предыдущей ночью шел снег, и лёд был покрыт его тонким слоем, который не давал нам скользить. Но снег припорошил трещины, и в одну из них провалился тощий Кролик. От падения вглубь ледника его спас только большой рюкзак, который он тащил на спине. Начальник вызволил их с помощью капронового фала. Поднимаясь вверх по склону ледника, мы постепенно снимали с себя шапочки, штормовки и свитера. Вскоре мы остались в нижнем белье и высоких резиновых сапогах. Но по мере подъёма температура воздуха понижалась, и нам пришлось сначала прекратить стриптиз, а потом снова одеться. Наконец, мы подошли к вулкану. Чтобы попасть в его кратер, надо было не подниматься, а спускаться вниз около 200 м по крутому глинистому склону над кипящими котлами.
- Здесь можно поскользнуться и испачкать штаны, - предупредил Начальник.
- Причём как снаружи, так и изнутри, - добавил Кролик.
В кратере действующего вулкана Кверкфьёдль, казалось, было всё как обычно: громко ревели фумарольные струи, фырчали горячие источники, хлюпали грязевые пузыри, парили склоны и отдельные площадки дна, и в то же время в большом кратерном озере, у берегов которого поднимались пузырьки пара и газа, в центральной части, к нашему изумлению, плавали льдины! Мы быстро наладили отбор газа и взяли пробы воды из источников и озера. В это время в клубах пара появились какие-то фигуры. Это были те самые англичане студенты-геологи и их профессор. Мы познакомились и передали им привет от их Land Rower-а.
- Он ещё там! - обрадовался профессор и вежливо поинтересовался нашей работой.
Лучше бы он этого не делал! Мы поднимались на ледник и спускались в кратер вулкана около четырёх часов. Работа в кратере заняла около часа. Лекция, которую прочёл англичанам Кролик об общих проблемах современной геологии, о работе советской геодинамической экспедиции и персонально нашего гидрогеохимического отряда, продолжалась около трёх часов. При этом он успел рассказать им меньше половины того, что хотел. Он дошёл только до любимых им изотопов гелия, когда Профессор стал его благодарить и кланяться. Но Кролик одной рукой крепко ухватил его за пуговицу, а другой ледорубом чертил на глине рисунки и графики. Наконец, вежливые англичане не выдержали и запросили пощады. Пришлось в качестве моральной компенсации подарить им литровую банку венгерского компота, которую мы приволокли с собой в рассуждении заморить червяков. Дружески распрощавшись со студентами и обменявшись визитками с профессором, мы собрались в обратный путь. Но Кролик распалился и, удаляясь, всё ещё продолжал выкрикивать по-английски со стены кратера, куда мы его тащили: "Отношение изотопов гелия является самым надёжным генетическим индикатором! Гелий и стронций поступают вместе, но не в потоке летучих, а в расплаве!" и прочие очень важные, с его точки зрения, научные сведения. С трудом Начальник и я дотащили его до кромки кратера, там он быстро остыл на пронизывающем ледяном ветру и, вскоре, замолк. Мы без приключений скатились вниз к подножию ледника. Здесь во льду образовалась большая пещера, из которой вытекали потоки холодной талой воды.
- Зайдём в эту пещеру за льдом, - предложил Начальник.
- Конечно, - закричал Кролик, - изучим в нём тритий и дейтерий и определим его возраст!
- Этот возраст уже определён. Он колеблется здесь от10000 до 60000 лет, и будет эффектно использовать этот древний лёд для современных коктейлей, - поддержал я инициативу Начальника.
Мы накололи льда и быстро добрались до лагеря, где нас ждал праздничный ужин. Аня сообщила, что несколько раз приходили исландские футболистки и интересовались, где мы и когда снова сможем с ними поиграть? Ночью Кролик метался и бредил по-английски, продолжая во сне свою замечательную лекцию. С ледника подул сильный ветер, который засыпал все водотоки пемзой. Погода менялась в худшую сторону, и мы поняли, что пора вьючить Старого Друга и сматываться.
Рано утром, когда все ещё спали, наш УАЗ отправился в обратный путь. В его кабине находились трое: я - за рулём, Аня - на втором сиденье и Начальник между нами на толстом слое поролона, покрывающем капот. Общительного Кролика поместили в кузов. Через час он не выдержал одиночества и стал стучать, требуя остановить машину. Мы попросили Аню не подглядывать, а сами вылезли наружу по малой нужде. Кролик стал уговаривать Начальника поспать в кузове, а я по-хозяйски обошёл Старого Друга, постукивая ногой по скатам. Внезапно я увидел, что и наш УАЗ задрал своё переднее колесо так, как это обычно делают собаки (только они задирают заднюю лапу). "Всё, - подумал я, - начались галлюцинации. Все эти восхождения и игры в футбол с девочками даром не проходят. Такого не может быть!" Но оказалось, что может. Каждое колесо у УАЗа крепится к диску с помощью пяти шпилек, на которые накручиваются гайки. Переднее колесо у Старого Друга держалось лишь на одной шпильке. Остальные были срезаны, по-видимому, тем самым сильным ударом. В любой момент эта последняя шпилька могла сломаться и тогда: Что делать? Мы были в самом центре острова очень далеко от населённых пунктов. Продуктов, пожалуй, хватит на месяц, но в нашей молочной фляге именно в этот раз не было воды, так как утром мы не стали брать грязную воду с пемзой. Мы попытались открутить гайку с последней шпильки, но она не поддавалась. К тому же было не ясно, как нам удастся выкрутить из диска обломки других шпилек. Решили, пока светло, продолжать движение с оттопыренным колесом до ближайшего водотока. По карте такой находился в 15 километрах, но поскольку теперь мы двигались со скоростью пешехода, то лишь через три часа прибыли на место и увидели два цинковых туалета на берегу быстрой прозрачной реки.
- Вот здесь у туалетов и встанем, - решили мы. Я постелил брезент, достал домкрат, ключи и полез под машину. Начальник с Кроликом вынули из кузова все лишние вещи, накрыли их брезентом и поставили две палатки для ночлега. Аня стала готовить ужин. В это время появилась кавалькада из трёх нарядных фордов Bronco. Две автомашины пронеслись мимо, а третья остановилась и, сидевший за рулём, молодой бородатый парень вежливо поинтересовался:
- Не нуждаемся ли мы в помощи?
- Да вот, может быть, мы как-нибудь сами, - начал мямлить Начальник. Но я его перебил, заорав из под Старого Друга: "Ещё как нуждаемся!"
- Хорошо, - сказал исландец, - я, между прочим, механик и, надеюсь, что смогу Вам помочь, хотя бы советом. Только мы сначала поедим! И с этими словами он присоединился к остальным своим спутникам. Вся кавалькада переехала на другой берег реки. Скоро там были поставлены палатки и закипела жизнь. Часа через два одна из машин вернулась, и к нам подошли два исландца. Один из них - молодой мужчина в красной куртке - оказался таксистом. Пол другого (или другой) так и остался нам неизвестен. Между собой мы называли это существо Мальчик-Девочка. Оно имело длинные белокурые волосы и безусое лицо, и было одето в свитер, джинсы и кеды. Говорил(а) Мальчик-Девочка высоким тонким голосом. Прибывшие уяснили задачу - отвинтить последнюю гайку и снять колесо, попробовали это сделать, но тоже без успеха.
- Сейчас мы принесём свои хорошие инструменты, - сказали они и уехали на другой берег реки. Вскоре они вернулись со своими инструментами и ещё одним парнем. По очереди и все вместе они безуспешно пытались отвинтить прикипевшую гайку. И тут в наступивших сумерках мы увидели, что через реку переезжает ещё один Ford Bronco, который подъехал и ярко осветил фарами задранное Старым Другом колесо. Из форда вышел Механик и, нырнув ко мне под машину, неожиданно произнёс фразу на русском языке: "Я Вас лублу, товарищ!" Этим он полностью исчерпал свои познания в великом и могучем, и дальше мы изъяснялись на скверном английском. Я объяснил ему, что вот уже больше трёх часов мы не можем открутить последнюю гайку и снять колесо. Механик улыбнулся и поступил как Александр Македонский: одним молодецким ударом кувалдой он срубил злополучную гайку вместе с последней шпилькой и колесо само свалилось с диска. После этого он достал из кармана нечто среднее между газовым ключом и пассатижами. С помощью этого инструмента он крепко зажимал каждый обрубок шпильки и, что-то напевая, выкручивал его из диска. Через 15 минут всё было готово для сборки и установки колеса. Не хватало только шпилек, у которых была не стандартная резьба. Но механик легко вышел и из этого положения, выкрутив по шпильке с гайкой из остальных колёс. Один подходящий болт мы нашли в своём хозяйстве. В это время из-за реки прибыл последний форд с двумя разгневанными жёнами, которые на исландском языке стали говорить, что они думают о Механике и Таксисте, а также, вероятно, и о нас. В этот ответственный момент вперёд вышел Начальник и пригласил всех к столу - отведать чем Бог послал.
- Давайте немного выпьем за знакомство, - добавил Кролик.
Исландцы, измученные сухим законом, быстро юркнули в гостеприимные недра Старого Друга. Пока я валялся под машиной, коллеги зря времени не теряли. Они извлекли из рундуков и выставили на стол купленные в Исландии хлеб и масло, а также прибывшие с Родины (не скажу как) банки тушёнки, зелёного горошка, тресковой печени, сгущёнки, бефстроганова, шпрот, лосося и сайры. Начальник лично нарезал хлеб и вскрыл все банки. Аня развела в нужных пропорциях спирт водой и подкрасила напиток чаем. Кролик красиво сервировал стол, выставив помимо железных тарелок, кружек, ложек, вилок и ножей ещё и набор туриста - одноразовые картонные тарелки и стаканчики. Украшением стола были две бутылки "Кубанской" водки и около двадцати 300-граммовых бутылочек исландского пива с белым медведем на этикетке. В отличие от обычного исландского безалкогольного пива, которое предназначалось аборигенам острова, это было специально приготовленное для сотрудников различных посольств настоящее алкогольное пиво, которое мы по случаю закупили в родном Посольстве. Мы уместились за столом вместе с исландцами и стали выпивать, закусывать и произносить тосты, используя весь свой богатый камчатский набор. Скоро начались песни, и тут выяснилось, что наши новые исландские друзья - это полупрофессиональный вокально-инструментальный ансамбль на отдыхе. Механик достал из своей машины гитару и запел, желая сделать нам приятное, есенинский "Клён ты мой опавший". Пел он по-исландски. Затем все вместе исполнили исландскую народную песню "Sprengisandur", а потом нашу "Катюшу" (за рубежом её, почему-то, называют "Казачок"). Аня опять развела спирт водой и подкрасила получившийся напиток на этот раз растворимым кофе. Этот напиток, как и предыдущий, был назван исландцами "Ania-water" и имел большой успех. Разворот продолжался до 3-х часов ночи, когда всё, наконец, было выпито и съедено.
- Банкет банкетом, но нам надо как-то расплатиться с ними за ремонт,- сказал я, - тут же ведь капитализм и за всё надо платить!
- Но у нас очень мало денег - самим потом не хватит на бензин, - засомневался Кролик.
- А вот мы бензином им и заплатим, его у нас много - решил я и подошёл с этим предложением к Механику, который еле держался на ногах. Бензин в центре Исландии - большая ценность. Тем не менее, исландцы соглашались на наше предложение лишь при условии, что за этот бензин платили не лично мы из своего кармана, а наша фирма. Механика подтащили к форду и с трудом усадили за руль. "Сейчас разобьёт свою и нашу машины", - с тревогой подумал я. Но форд сделал мастерский разворот и плавно подъехал своим баком к нашему, после чего Механик отключился и уснул, а я стал перекачивать бензин.
Другая история, когда исландцы выручили Старого Друга из беды, произошла на юге острова. Туда мы с Кроликом отправились за пробой газа из очень важного, как он считал, для наших построений, но труднодоступного источника. С нами на этот раз был Неудержимый. Он сидел на капоте и выполнял обязанности штурмана - показывал по какой дороге надо ехать. В результате Старый Друг заехал в зандры и провалился там по пояс в зыбучий песок. Я поздно вспомнил, что на счету Неудержимого уже был аналогичный случай с ГАЗ-66. Тогда , чтобы вытащить провалившуюся машину, Геологу широкого профиля пришлось сделать пеший марш-бросок на 50 км к дорожникам, а водителю Васюку целый день безуспешно домкратить тяжёлый армейский грузовик. Тогда один из дорожников согласился помочь, погрузил на большую грузовую машину бульдозер и под руководством Геолога широкого профиля привёз его к месту происшествия. ГАЗ-66 лежал практически на боку, а разгневанный Васюк и несколько сконфуженный Неудержимый вынимали из него палатку и мешки, готовясь к ночлегу. Дорожник с помощью бульдозера откопал и вытащил на дорогу флагмана нашей экспедиции и выписал за этот свой подвиг чек на сумму 10 000 крон.
Я быстро сообразил, что своими силами мы Старого Друга не вытащим, и очень обрадовался, когда увидел молодого паренька на колёсном тракторе. Исландец попытался нам помочь, но едва сам не застрял. Тогда он сказал, что поедет на ферму и оттуда по телефону вызовет к нам на помощь дорожников, которые работают неподалёку. Мы пока стали разгружать свой УАЗ. Примерно через час приехал огромный грузовой Mercedes с лебёдкой на переднем бампере. Из его кабины вылез Дорожник, который выяснил ситуацию и, так как по-английски он не говорил, стал жестами показывать, как мы влипли. При этом он ходил вокруг нас большими кругами, топал ногой и в ужасе хватался руками за голову.
- Цену набивает, - решили мы. Наконец, он нашёл твёрдую почву в 50-ти метрах от Старого Друга и подогнал туда свой Mercedes. Он стал что-то говорить нам по-исландски, но мы его, естественно, не понимали. В это время в район бедствия вернулся говорящий по-английски паренёк на своём тракторе. Он стал переводить нам слова Дорожника. Оказалось, что тот предлагает нам растянуть трос лебёдки и зацепить им Старого Друга сзади за раму. Неудержимый и Кролик так и сделали, а я залез в кабину УАЗа, чтобы рулить в нужную сторону. Водитель Mercedes-а подложил под колёса своей машины куски лавы, чтобы зафиксировать её на месте. Затем он включил лебёдку и стал вытягивать нас из ямы. Трос натянулся и : Mercedes медленно пополз к Старому Другу, а не наоборот, как хотелось бы. Тогда я завёл мотор и, включив демультипликатор и заднюю скорость, дал газ. Этого оказалось достаточно. Старый Друг вылетел из ямы, как пробка из бутылки шампанского! Мы были спасены, но наступил деликатный момент оплаты оказанной услуги. Держа в памяти ту огромную сумму, которую заплатили за аналогичную работу по извлечению ГАЗ-66 наши коллеги, мы с дрожью в голосе попросили тракториста-переводчика узнать: "Сколько же это стоит?" Переводчик поговорил с нашим спасителем, который в это время с помощью Неудержимого наматывал свой трос на лебёдку. Дорожник что-то ответил и переводчик сказал: " Он спрашивает, нет ли у вас сигарет?" У Кролика были подарочные папиросы "Казбек", которые он и принёс. Дорожник открыл коробку и вставил папиросу в рот, естественно, не тем концом. Кролик с помощью мимики и жестов указал на его ошибку и продемонстрировал, как надо правильно курить папиросы. Наш спаситель сразу представил себе, какой успех он будет иметь с "Казбеком" у своих коллег - дорожников и заторопился домой.
- И это всё? - спросили мы, ещё не веря своему счастью.
- Ну, если бы у Вас нашлась ещё для него бутылка водки: - робко произнёс переводчик.
Я подсуетился и вручил каждому из них по поллитровке "Кубанской". Совершенно счастливый водитель быстро отбыл на своём Mercedes-е, а переводчик долго благодарил и кланялся. Наконец, он сел на свой трактор и уехал, радостно прижимая к груди поллитровку.
- А с переводчиком можно было бы обойтись и четвертинкой - на бутылку он не наработал! - заметил мне строго рачительный Кролик.

В конце того же полевого сезона мы с Кроликом отправились на Старом Друге в опасное путешествие к центру острова за очень важной, по нашему общему мнению, пробой газа из источника. Перед этим у нашего многострадального УАЗа опять ломался задний мост, выходила из строя тормозная система, а однажды отказало сцепление. В результате около 100 км его тащила на буксире другая экспедиционная машина. Но к этому маршруту Старый Друг залечил свои раны в специальном автосервисе для советских машин и, бодро направившись к намеченной нами цели, уже в сумерках прибыл на место. Переночевав у источника и отобрав утром из него пробы воды и газа, мы двинулись в обратный путь. Стояла ясная прохладная погода, но ночью шёл дождь и уровень воды в реках заметно повысился. Я, на всякий случай, снял ремень, соединяющий генератор с вентилятором, чтобы последний не забросал водой трамблёр и свечи. Мы осторожно форсировали один водоток за другим и переезжали через довольно широкие реки. Наконец, наш УАЗ выехал на дорогу. Я одел ему ремень обратно и стал на ходу периодически нажимать на педаль тормоза, чтобы просушить тормозные колодки. Всё это время Кролик не умолкал ни на секунду. Он ставил передо мной сложные научные проблемы и сам же их успешно разрешал. В это время мы поднимались вверх по довольно крутому косогору. Я прислушивался к рокоту мотора и токованию Кролика и, по-видимому, потерял бдительность.
- Так, что ты думаешь по этому поводу? - неожиданно услышал я раздражённый голос моего спутника.
Я повернулся к нему, желая уяснить вопрос, и как раз в этот момент мы въехали на вершину горы. Дорога внезапно круто под 90о свернула в сторону и пошла серпантином вниз. Я резко нажал на тормоза, но они не сработали. Старый Друг прыгнул вперёд и понёсся вниз прямо на скалы.
- Ну, Кролик, молись! - закричал я и резко крутанул руль.
Старый Друг заскрежетал, накренился и понёсся по склону вниз на двух колёсах, удачно проскочив между двух огромных камней. Больше всего я боялся, что нервный Кролик запаникует и будет хватать меня за руки, мешая рулить (больше я ничего не успевал сделать). Но он повёл себя геройски. Я не рискну повторить то, что он кричал в этот критический момент, но смысл его слов был: "Не бойся, прорвёмся!!!" И мы, благодаря Старому Другу, действительно прорвались. Он несколько раз ловко уходил от столкновения со скалами, рыча, вставал на два колеса, закладывал крутые виражи и, наконец, внезапно вписался в серпантин дороги, по которой мы и съехали вниз в долину. Я был весь мокрый, с разодранными в кровь ладонями. На впечатлительном Кролике ещё с месяц не было лица. У подножья вблизи дороги стояли исландские автолюбители, которые встретили нас аплодисментами : они решили, что мы специально съехали с горы таким нетривиальным способом. Мы не стали их разубеждать.
Старый Друг служил нам верой и правдой два сезона, а потом вместе с другими машинами и всем экспедиционным снаряжением был подарен нашей Академией наук исландским коллегам.
Через год наша экспедиция возобновила свои работы в Исландии. И вот однажды мимо нас промчался раскрашенный в яркие цвета УАЗ с высоким нарядным цельнометаллическим кузовом с большими окнами. Что-то в нём показалось мне знакомым. УАЗ подмигнул нам левой фарой и скрылся за поворотом. Может быть, это был он? Кто знает.