Костин Николай Ефимович, родился 4 апреля 1925 г. в деревне Новоселки Михневского (ныне Ступинского) района Московской области. В 1945 г. поступил, а в 1951 г. окончил Московский геологоразведочный институт по специальности "Геология и разведка полезных ископаемых". В 1965 г. успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Геологическое строение и генетические особенности Арысканского месторождения".
Дважды находился в многолетних командировках в ГДР, изучая месторождения Рудных гор и Тюрингии, делясь своим опытом с местными геологами.

Н.Е. Костин

"С УМОМ, МОЛОТКОМ И РАДИОМЕТРОМ"

После третьего курса проходил производственную практику в высокогорном Таджикистане в пределах Туркестанского хребта, в составе геологоразведочной партии Всесоюзного треста "Союзспецразведка" под руководством доктора геолого-минералогических наук А.А.Беуса. Партия занималась поисками редкометалльных пегматитов, а также валовым опробованием уже известных пегматитов, содержащих берилл и сподумен. Работы по опробованию были возложены на меня и Аркадия Чирлова.
В 1949 г. в качестве старшего коллектора я был на производственной практике в партии научно-исследовательского сектора МГРИ, изучавшей полиметаллические месторождения в пределах Рудного Алтая. Начальником партии был доцент В.И.Чернов.
Моя мечта увидеть Восточные Саяны свершилась в 1950 г. Мне повезло, устроился на дипломную практику в Ферганскую экспедицию Всесоюзного научно-исследовательского института минерального сырья (ВИМС) в качестве прораба-геолога. Наконец-то сбылось мое желание увидеть настоящую тайгу и горы Восточных Саян.
В послевоенные годы начался урановый бум и было создано несколько крупных экспедиций для поисков месторождений урана. Созданная при ВИМС Ферганская экспедиция проводила работы в Казахстане, Туркмении, Восточных Саянах, Горном Алтае и Закарпатье. Геологические поиски были строго засекречены и каждый сотрудник давал подписку о неразглашении тайны.
Я не понимал, почему в инструкции полевые шпаты "альбит" и "анортит", совершенно стерильные в отношении радиоактивности, вдруг стали секретными. Мне объяснили, что под "альбитом" был зашифрован уран, а под "аноритом" торий. Я был зачислен в партию ╧ 12 ВИМСа и в июне выехал на полевые работы. Доехали до г. Черемхова, а далее - на машине до перевалочной базы Инга, расположенной на р. Белой в предгорьях Восточных Саян. Здесь я увидел начальника партии Юрия Борисовича Лавренева, в простонародье "Юрбара", сына писателя Бориса Лавренева. Это был высокий стройный красавец с лучистыми глазами и шкиперской бородой. Я был направлен в отряд А.В.Пронина, который базировался в Инге. Два остальных отряда базировались в Култуке на оз. Байкал. Один из них работал в районе Ботогольского месторождения графита, а другой в районе верховьев р. Оки. Наш отряд проводил поиски в бассейне среднего течения р. Урик. В зимнее время по льду Урика на лошадях возили графит из Ботогольского месторождения. На пути из Ботогола в Ингу для возчиков графита было построено несколько бараков. В марте 1950 г. был завершен последний рейс транспортировки графита. Первые наши маршруты проводились с базы бараков Нижние Борты. Ничего примечательного в смысле радиоактивности установить нам не удалось. Вскоре заболевший А.В.Пронин уехал в Москву и обратно не вернулся. Затем мы перебрались выше по течению Урика к так называемым "Чертовым воротам", близ Урикского месторождения олова.

Открытие литиевого оруденения на Урике
На следующий день мы с техником-геофизиком Г.С.Ивановым посетили Урикское месторождение, расположенное в правом борту Урика у "Чертовых ворот". Оно было обнаружено в 1946 г. геологами комбината "Востсиболово" И.К.Минеевым и В.И.Тестовым. В 1947 году оно разведывалось В.И.Тестовым как оловянное. Но в результате проведенных работ было признано не промышленным на олово. От разведочных работ сохранилась короткая штольня, пройденная в мелкозернистых серых пегматитах. Г.С.Иванов исследовал многочисленные выходы пегматитов, но повышенной радиоактивности в них не обнаружил. Действительно, убогая вкрапленность касситерита макроскопически наблюдалась в мелкозернистых серых пегматитах. В светлых же крупнозернистых пегматитах, широко распространенных в правом борту Урика, макроскопически касситерит не отмечался. Поэтому иркутские геологи комбината "Востсиболово" не обращали на них должного внимания. Меня же пегматиты заинтересовали содержанием в них длиннопризматических кристаллов сподумена, являющегося главным промышленным минералом на литий. Такие кристаллы я видел в 1948 г. на южном склоне Туркестанского хребта, проводя валовое опробование пегматитов, содержащих берилл и сподумен. Некоторые кристаллы сподумена достигали нескольких десятков сантиметров в длину. Так, в результате наших исследований было установлено, что Урикское месторождение представляет определенный интерес на литий.
Следующий полевой лагерь мы установили на левом берегу Урика. Отсюда мы проводили маршруты на водоразделе между Уриком и р. Большой Белой, а также в левых притоках Урика - Дзен-Гол и Черная. Высоты на водоразделах достигали 2300-2500 м, а относительные превышения составляли 1200-1400 м. Такие подъемы нас изрядно изматывали. На западном продолжении Урикского месторождения, на водоразделе рек Черной и Дзен-Гол, нами были обнаружены отдельные глыбы сподуменсодержащих пегматитов на протяжении примерно 1,5 км. Такие глыбы были обнаружены и в левом борту Урика против пегматитовых жил месторождения. Об этом в начале 1951 г. мною была составлена записка и направлена в Первое Главное геологоразведочное управление на имя Владимира Ивановича Смирнова (в то время он был главным геологом Главка). Эти данные первым главком были направлены в Иркутское ГУ и использованы в проекте работ Урикской партии на 1951-54 гг.
17 мая 1951 г. мною был защищен диплом на тему: "Проект разведки и экономической оценки Урикского месторождения лития" с оценкой "отлично". Председателем комиссии был известный геолог и геохимик академик Д.И.Щербаков. Мне было присвоено звание инженера-геолога по специальности ""Геология и разведка месторождений полезных ископаемых".
В 1956 г. минералог нашей партии А.С.Назарова изучала вещественный состав уже промышленного Урикского месторождения лития.
В книге "ВИМС-75" (Москва, изд-во "Недра, 1993 г.) на стр. 118 в разделе "Литий" - отмечено: "В начале 50-х гг. Н.Е.Костин выявил промышленное (сподуменовое) оруденение на Урикском пегматитовом месторождении (Восточные Саяны), ранее разведанном на олово с отрицательным результатом".

Аксугское медно-молибденовое месторождение
В 1952 г. партий ╧ 2 Ферганской экспедиции ВИМСа (нач. партии Г.В.Махин, ст. геолог Н.Е.Костин) проводили специализированные поиски на уран в северо-восточной Туве, на южных отрогах хребта Эргак-Торгак-тайга в западной части Восточных Саян. В результате поисков была составлена геологическая карта м-ба 1:100 000 на площади 1200 км2. Район работ был изучен очень слабо. Имелась лишь схематическая карта м-ба 1:1 000 000, составленная ранее А.Л.Прозаркевич. Партией ╧ 2 была разработана стратиграфическая схема, более детальная, чем во всех предыдущих работах. В Аксуг-Соругской тектонической зоне было открыто более 10 рудопроявлений полиметаллов, меди, редких металлов, а также Аксугское медно-молибденовое и Арысканское редкометалльное месторождения.
Первое было открыто в июле, а второе - в конце августа 1952 г.
В "Геологии СССР", том XXIX, часть II в разделе, касающемся молибдено-медных руд на стр. 80 отмечено: "Аксугское месторождение открыто Н.Е.Костиным в 1952 г.". В интесивно раздробленных скальных выходах гранодиоритов, наблюдаемых в бортах р. Аксуг, мною была отмечена густая вкрапленность пирита, а также редкие кристаллы халькопирита, блеклых руд, галенита и молибденита.
В 1953 г. партия ╧ 2 (нач. партии Н.Е.Костин, ст. геология В.С.Кудрин, А.А.Трофимов) продолжала поисково-съемочные работы в районах, примыкающих к площади работ 1952 г., а также проводила детальные поиски м-ба 1:25 000 и 1:10 000 на площадях рудопроявлений, открытых в 1952 г.
Проводилась предварительная оценка Аксугского месторождения, на котором проходили шурфовочные работы с применением взрывных работ с целью определения его перспективности. Было пройдено 40 шурфов. Геофизическую документацию их проводил техник-геофизик Г.С.Иванов, а Н.Е.Костин отбирал бороздовые пробы.
В результате этих работ были установлены размеры минерализованной зоны (1500м х 250 м) и произведен подсчет запасов меди до глубины 100 м. Проведенный подсчет показал, что даже при заниженном почти в два раза среднем содержании меди месторождение обладает крупными запасами. В отчете за 1953 г. была рекомендована постановка на нем более детальных работ, а также высказано предложение, что предварительная разведка всей минерализованной зоны будет целесообразной и экономичной.
Вспомнил забавный случай. После документации и опробования шурфов, я зашел в палатку рабочих и почувствовал их странное поведение. Затем взрывник Андрей Сухарев сказал, что они нашли очень много золота и показал на стоящий в углу палатки мешок. Открыв мешок, я увидел, что н набит золотисто-желтым пиритом. Рабочие были разочарованы, но мешок с пиритом не выбросили. При этом я рассказал им о вывозе немцами большого количества пирита с медно-колчеданных месторождений Урала еще до первой империалистической войны. Только много лет спустя стало известно, что немцы извлекали из уральского пирита не только серу, но и золото. Так что Россию обманывали еще при царе-батюшке.
В 1965 г. Аксугская партия Красноярского ГУ (Дзюба Е.Ф., Гордиенко Н.И.) производила поверхностные горные выработки и поисковое колонковое бурение (630 п.м.). В составе руд были установлены следующие минералы: пирит, халькопирит, энаргит, борнит, молибденит, галенит, сфалерит. Гипергенные минералы: малахит, азурит, лимонит, гематит, ярозит и ферримолибдит. Зона окисления небольшая, всего 1 - 1,5 м. Содержание меди составляло от 1,16% до 11,8%. Площадь рудной зоны равнялась 1250 м х 350 м.
В результате проведенных работ были выявлены общие черты геологического строения, подсчитаны прогнозные запасы, позволившие рассматривать Аксугское месторождение как крупное по своим масштабам.
В 1970-1973гг. на месторождении проводила геологоразведочные работы Аксугская партия Тувинской экспедиции Красноярского ГУ. Было пройдено: канав - около 8 тыс. м3, шурфов - 1300 п.м., скважин - 3700 п.м., бороздовых проб - 1500 п.м. По окончании этих работ резко увеличились перспективы месторождения. Оконтурены две рудные залежи.
Северная рудная залежь с молибден-медной минерализацией оконтурена на площади 1100 м х 1200 м. Промышленное оруденение было прослежено скважиной ╧ 8 на глубину около 350 метров. При этом содержание меди с глубиной не уменьшается, а молибдена увеличивается. Содержание меди от 0,3-0,5% до 7-11%, молибдена от 0,001% до 0,5%, рения в молибдените 435 г/т.
Технологические испытания показали возможность получения медных и молибденовых концентратов из руд Аксугского месторождения.
Южная рудная залежь по площади составляет 1000 м х 50 м, но характеризуется низким содержанием меди и молибдена.
В 1984 - 1986 гг. на Аксугском месторождении был проведен третий этап разведочных работ. Подсчитанные запасы меди составили несколько миллионов тонн, а молибдена несколько десятков тысяч тонн.
Такова история открытия и неоднократной разведки крупного медно-молибденового Аксугского месторождения, впервые открытого в Алтае-Саянской металлогенической зоне.

Арысканское редкометалльное месторождение
Наступивший 1952 г. для меня был очень беспокойным. Уже в январе я начал хлопотать о переводе своей жены из МГРИ в нашу партию ╧ 2 Ферганской экспедиции. В то время совместная работа супругов в ВИМС необоснованно запрещалась. Затем я был на приеме у начальника первого главка В.И.Кузьменко, рассказал ему о трудностях, возникших с переводом Н.И.Костиной в Ферганскую экспедицию. Выслушав мою просьбу, он позвонил директору ВИМС А.Д.Ершову. После этого разговора В.И.Кузьменко сказал мне, что Надежду будут оформлять на работу в ВИМС. На радостях я сказал: "Василий Иванович, обещаю Вам этом году открыть месторождение". Свое обещание я сдержал открытием Аксугского молибдено-медного месторождения в июле.
23 августа, в день своего рождения, в лагерь прибыла моя жена Надежда! Ее приезд и день рождения мы решили отметить, как положено. На следующий день занимались камеральными работами. 25 августа в маршрут пошел с Надеждой по ручью Арыскан-астыг-ой, правому притоку реки Аксуг. По-тувински это означает "ручей горелого леса". Пройдя по ручью примерно 2,5 км, я обратил внимание, что в левом распадке темноокрашенные породы сменились интенсивно раздробленными гранитоидами, приобретшими красноватую и бурую окраску. Тогда мы изменили маршрут и стали подниматься вверх по склону этого распадка. Надежда шла с радиометров ФЭ-2, сконструированным инженером ВИМС Н.И.Волковым и названным в честь Ферганской экспедиции. Если радиометр ПР-6 весил 8 кг, то радиометр ФЭ-2 - всего 2,5 кг. Но он был рассчитан на радиоактивность, не превышающую 500 микрорентген/ч. С подъемом вверх по задернованному склону, повышалась и радиоактивность. Примерно через 600-700 метров мы достигли крупноглыбовой осыпи с редкими коренными выходами. Вот здесь радиометр затрещал, беспрерывно замигали красные огоньки, и прибор вышел из строя, не выдержав высокой радиоактивности. Отобрав около 25 кг сильно измененных пород, включая породы бурой и буро-красной окраски, мы вернулись в лагерь. Многие образцы обладали высокой радиоактивностью, которая могла быть измеренной лишь на 3-й шкале радиометра ПР-6.
Так, мною и Надеждой Костиной было открыто Арысканское месторождение редких металлов (иттрия, редких земель иттриевой группы, циркония, тантала и ниобия).
Видно, Надежда родилась под счастливой звездой. Первый маршрут - и первооткрыватель уникального месторождения, что подтвердилось в дальнейшем.
Для определения размеров аномальной зоны провели схематическую геолого-геофизическую съемку в масштабе 1:10 000. Радиоактивность в воздухе над аномалией составляла 650-700 микрорентген/ч. В результате многодневных работ успели оконтурить радиоактивную зону и отобрать необходимые пробы для камеральных исследований. После окончания этих работ погода резко изменилась, похолодало, начал выпадать снег. В тяжелейших условиях, под непрерывно падающим снегом мы шли 7 дней, преодолев 6 перевалов. А на базе в пос. Покровский, в долине р. Бирюсы, стояла еще теплая осень.
По прибытии полевого каменного материала срочно сдали пробы на химанализ, шлифы и радиографию. Первые полученные данные показали, что оруденелые породы оказались метасоматическими альбититами по щелочным сиенитам, содержащими богатую вкрапленность радиоактивных редкоземельных титато-тантало-ниобатов и малакона. Последний является радиоактивным цирконом, в котором торий преобладает над ураном. Породы красно-бурого сургучного цвета оказались жилами альбит-рибекит-малаконового состава, содержащими неравномерную вкрапленность титано-тантало-ниобатов. Содержание малакона в жилах доходило до 75-80%. Длиннопризматические кристаллы щелочной роговой обманки-рибекита достигли 25 см, а содержание до 20-25%. Мощность самой протяженной альбит-рибекит-малаконовой жилы, залегающей по северному и восточному контакту рудной зоны, местами достигла 0,8 - 1 м, а радиоактивность - первых тысяч микрорентген/ч.
Описания таких жил в геологической литературе в то время отсутствовали. Полученные данные дали основание для составления проекта предварительной разведки Арысканского месторождения и дальнейших поисковых работ в мощной Асуг-Соругской тектонической зоне.
Весной 1953 г. я был назначен начальником партии ╧ 2 Ферганской экспедиции, а старшими геологами В.С.Кудрин и А.А.Трофимов. В задачу их отрядов входило проведение поисков в м-бе 1: 25 000 в пределах Аксуг-Соругской тектонической зоны. На мой отряд была возложена предварительная разведка Арысканского и попутно Аксугского молибден-медного месторождений с применением взрывных работ.
Для успешного проведения полевых работ было решено организовать перевалочную базу, удобную для всех отрядов, на правом берегу реки Кижи-Хем, у впадения в нее правого притока Даштыгой. За короткий срок были построены: склад для взрывчатки, строение для химлаборатории и шлифовального станка, продовольственный склад, баня. Сюда был направлен большой караван лошадей и оленей с продовольствием и снаряжением. Эксперимент с производством химанализов и прозрачных шлифов в полевых условиях Восточных Саян осуществлялся впервые.
На выполнение запроектированных работ партии ╧ 2 был выделен 1 миллион рублей. В составе партии насчитывалось 24 ИТР и 70 рабочих. Было арендовано 26 лошадей и 100 оленей. Очень трудным и сложным делом оказалось получение аммонита (ВВ) и средств взрывания со скалада в Нижнеудинске. В Иркутске начальник Горной инспекции отказал мне в получении ВВ, потому что у меня не было официального разрешения на ведение взрывных работ. Только начальник Горного округа генерал Алексеенко понял важность работ на Арысканском месторождении и дал указание в Нижнеудинск о выдаче для работ нашей партии 1,5 тонны аммонита. Взяв долгожданную бумагу на получение ВВ, я срочно выехал в Нижнеудинск. Стояла хорошая погода, и аммонит был быстро отправлен в пос. Покровский. Переброска ВВ на перевалочную базу была завершена лошадьми за два рейса.
В начале июля горы гудели от взрывов. Началась разведка Арысканского редкометалльного и Аксугского молибден-медного месторождений. Если первое месторождение находилось в правом притоке р. Аксуг, то второе - в ее долине. Расстояние между месторождениями составляло всего 12 км. На Арысканском месторождении была проведена кондиционная геолого-геофизическая съемка и опробование в масштабе 1:2000. Для съемки указанного масштаба было пройдено достаточное количество канав и шурфов, включая несколько глубоких по коренным породам. В результате проходки горных выработок оруденелая зона была заметно увеличена в западном направлении.
В апреле 1954 г. был закончен отчет по предварительной разведке и подсчету запасов Аксугского меднопорфирового и Арысканского редкометалльного месторождений. В результате проведенных работ было установлено их промышленное значение. При этом Арысканское месторождение оказалось новым генетическим типом редкометалльных месторождений и уникальным по высокому содержанию редких земель иттриевой группы, а также кондиционному содержанию циркония, гафния, ниобия и тантала.
В 1955 г. первый главк Министерства геологии включил в план Горной экспедиции, базирующейся в г. Кызыле, столице Тувинской АО, начать промышленную разведку Арысканского месторождения.
В план работ партии ╧ 2 ВИМС на 1955 г. было включено составление схематической геологической карты Восточных Саян в масштабе 1:500 000. В задачу моего немногочисленного отряда входило также продолжение изучения вещественного состава руд и геохимических особенностей Арысканского месторождения.
Прибыв к месту работ, мы поставили свой лагерь на правом берегу ручья Арыскан, прямо против месторождения. Ниже по ручью, примерно в 500 м от нашего лагеря, стояла палатка сотрудников Института минералогии и геохимии редких элементов АН СССР (ИМГРЭ), начавших изучение Арысканского месторождения. На следующий день они пришли в наш лагерь. Это были В.Б.Александров и Н.В.Скоробогатова.
В конце июня 1955 г. на Арыскан прибыл начальник партии ╧ 81 Горной экспедиции Иван Ильич Чуб. С ним пришли 80 рабочих, нанятых в Кызыле, откуда были заброшены самолетами АН-2 в Тора-хем, административный центр Тоджинского района Тувинской АО. От Хора-хема до Арыскана люди в сопровождении каравана лошадей с грузом шли пешком 150 км, пересекая такие крупные реки, как Хамсара, далее по Чавашу, Казасу и Аксугу. Весь переход занял 10 дней. Строительство поселка наметили на левом берегу Аксуга, против устья Арыскан-астыг-ой.
Дело осложнялось тем, что основная часть снаряжения и грузов партии ╧ 81 ранней весной была неудачно заброшена вертолетами на 55 км юго-восточнее Арыскана. Потом этот груз перевозили несколько десятков оленей в течение 1,5 - 2 месяцев.
Одновременно с постройкой поселка шло строительство площадки для приема самолетов АН-2. В конце августа ниже по течению в долине р. Аксуг была расчищена аэродромная площадка размером 450 м х 75 м, находившаяся у восточной границы Аксугского месторождения. Наш отряд также помогал строить эту площадку. Между нами и персоналом партии ╧ 81 установилась крепкая дружба и взаимопомощь. Мы получали продукты с их склада, и теперь не было нужды возить их из Алыгджера, административного центра Тофаларского р-на Иркутской области. На месторождении началась подготовка к проходке разведочных штолен под руководством старшего геолога партии Б.И.Бермана.
В начале сентября, выполнив запланированные исследования, мы вернулись на базу в Алыгджер. При прощании с сотрудниками партии ╧ 81, обещали им вернуться на Арыскан в следующем году.
В начале ноября мне и В.Б.Александрову предложили представить тезисы к докладу об Арысканском месторождении на I Всесоюзном межведомственном совещании по редким элементам. Предложение исходило от председателя Оргкомитета Совещания чл.-кор. АН СССР К.А.Власова.
11 апреля 1956 г. на Совещании в Институте геологии и минералогии (ИГЕМ) АН СССР я сделал доклад, составленный совместно с В.Б.Александровым, по новым данным геологии, минералогии и промышленным перспективам Арысканского месторождения редких элементов. Доклад вызвал большой интерес, т.к. касался нового промышленного типа редкометалльных месторождений, связанных с метасоматическими альбититами.
С 1-го мая 1956 г. перестала существовать Ферганская экспедиция и сотрудников нашей партии перевели в ВИМС. В мае 1956 г. я возглавил группу по редким элементам. Куратором нашей группы был доктор геолого-минералогических наук Н.А.Хрущов. Перед нами были поставлены три темы. Для изучения Белозиминского месторождения карбонатитов был направлен отряд Ю.Б.Лавренева, Урикского литиевого месторождения отряд А.С.Назаровой, а я возглавил отряд для дальнейшего изучения Арысканского месторождения и гранитоидных интрузий района для выявления генетической связи с ними редкометалльного оруденения. Изучение гранитоидов было возложено на В.С.Кудрина. Наш отряд базировался в Кызыле, из которого на Арыскан мы добирались сначала на самолете до Тора-хема и далее на вертолете МИ-4. На аэродроме нас встречал И.И.Чуб. Разбили полевой лагерь на прежнем месте вблизи месторождения. Работы были сосредоточены в основном на изучении геологического строения, вещественного состава и геохимических особенностей месторождения, включая исследования пройденных ГРП-81 штолен и канав.
В поселке уже было построено более 30 домов, рождались дети. Мы с Надей были горды построенным по нашей "вине" поселком с активным проявлением в нем жизни десятков семей горняков, геологов и рабочих. На следующий день поднялись на месторождение. В проходке находились три штольни, но в сущности они характеризовали только верхнюю часть месторождения. Заданы они были в вертикальном направлении, пересекая рудную зону по мощности.
Удивительно, как это горняки сумели затащить наверх тяжеленные компрессоры только с помощью лошадей.
И.И.Чуб, очень опытный горняк, он работал начальником Хайдарканского ртутного рудника в Киргизии. Вскоре он вызвал меня для обсуждения проекта партии по дальнейшей разведке месторождений.
По представлению Б.И.Бермана, составлявшего геологическую часть проекта, рудное тело имеет форму "блюдца", выклинивающегося на небольшой глубине. К тому же его смутило резкое сокращение мощности оруденелых альбититов в западной штольне. На основании наших данных, перспективы месторождения должны были резко расширяться к западу и на глубину. В этом меня единодушно поддержали И.И.Чуб и геологический персонал партии. Было принято решение дополнительно пройти из штольни ╧ 1 западный штрек и заложить штольню ╧ 4 ниже горизонта верхних штолен на 40 метров. Устье штольни ╧ 4 было заложено в крайней западной части предполагаемого рудного тела. Штольня должна была проходиться с запада на восток по простиранию рудного тела с системой ортов меридионального направления для подсечения южного и северного контактов, вплоть до вскрытия измененных пород диоритового состава, вмещающих рудное тело.
В связи с этим приступили к пересоставлению проекта. На это ушел целый месяц. Если ассигнования по первому проекту равнялись 2,7 миллиона рублей, то стоимость нового проекта составила 6 миллионов рублей.
В первом главке новый проект рассмотрели и, к нашей общей радости, утвердили без каких-либо замечаний. Мне и жене Надежде было выдано денежное вознаграждение за участие в проектировании. Вскоре Б.И.Берман перешел на работу в другую партию Горной экспедиции. В конце нашего полевого сезона на Арысканском месторождении были получены хорошие результаты. Так, западный штрек штольни ╧ 1 пересек ксенолит вмещающих пород диоритового, и далее врезался в оруденелые альбититы, развеяв мнение Б.И.Бермана о выклинивании рудного тела. Штольня ╧ 4 с первых метров вскрыла оруденелые альбититы и резко расширила перспективы месторождения на глубину.
Весной 1957 г. я составил информационный отчет по Арысканскому месторождению, используя новейшие данные. В мае с главным геологом партии Д.И.Прохоровым мы закончили промежуточный отчет о геологоразведочных работах по этому месторождению на период 1 мая 1957 года.
В полевой период 1957 г. для нашей группы в поселке Арыскан был выделен дом и отпала необходимость жить в палатках. В поселке прибавилось еще несколько домов. Жители начали обзаводиться хозяйством, но нему бродили куры, козы и поросята. Некоторые боровки были агрессивными и пытались нападать на прохожих. Продуктами снабжались из магазина местной партии.
К нашему приезду почти полностью были пройдены запланированные горные выработки по штольне ╧ 4, значительно увеличившие перспективы оруденения на глубину. В связи с этим была начата проходка штольни ╧ 5 для вскрытия 3-го глубинного горизонта. Но здесь начались сложности. На первых десятках метров была вскрыта очень высокая радиоактивность, связанная с заметной вкрапленностью урановой черни в ассоциации с кварцем и самородным мышьяком. Документаторы находились в этом интервале не более 20-30 минут. Техников-документаторов обычно сопровождали дворняжки. После пребывания в штольне их шерсть становилась радиоактивной, это подтверждалось замерами радиометров. Собачки имели соответствующие клички: Альфа, Бета, Гамма. В этом интервале радиоактивность достигала многих тысяч эман и для безопасности работ он был зацементирован.
Еще в 1953 г. анализ донных осадков небольших ручьев, впадавших справа в р. Арыскан, показал высокое содержание в них урана, заметно превышающее его содержание в этих ручьях, вытекающих со стороны месторождения. Не исключено, что по правому борту ручья Арыскан, в поле развития мелкозернистых эгирин-рибекитовых гранитов, залегает оруденение, аналогичное вскрытому на первых метрах штольни ╧ 5.
В июле 1957 г. на Арыскан прибыл известный геохимик Алексей Иванович Тугаринов, сотрудник ГЕОХИ АН СССР. Я помог ему отобрать образцы пород и руд месторождения для определения их абсолютного возраста. В этот сезон было получено много новых данных по минералогии, геохимии и геологическому строению месторождения. Так, в штольнях ╧ 4 и ╧ 5 были вскрыты апикальные части интенсивно альбитизированных щелочных эгирин-рибекитовых гранитов позднего третьего этапа среднепалеозойского комплекса гранитоидов. Контакты их с мелкозернистыми оруденелыми альбититами по щелочным сиенитам второго этапа местами извилистые. Содержание полезных компонентов в альбититах по поздним щелочным гранитам несколько ниже, чем в мелкозернистых албититах по щелочным сиенитам, в которых заключена преобладающая часть запасов редких элементов.
В 1958 г. в связи с расширением перспектив Арысканского месторождения нашу группу усилили минералогами Н.В.Скоробогатовой и кандидатом наук Е.А.Петровой. Транспортировка сотрудников группы из Кызыла на Арыскан прошла успешно. Этим же летом для отбора технологических проб на Арыскан прибыли сотрудники Государственного Института редких металлов (ГИРЕДМЕТ) В.Н.Зуев и Т.Ф.Шведова.
К этому времени на месторождении был пройден большой объем горных выработок. Особенно трудным было проведение бороздового опробования по верхним обледенелым штольням общими силами Горной экспедиции, ВИМСа и ГИРЕДМЕТа. В задание нашей группы входило составление минералогического плана месторождения, изучение его геохимических особенностей и геологического строения. 12 августа на региональном совещании по изучению производительных сил Тувы я выступил с докладом "Редкометалльные месторождения Тувы и перспективы их промышленного освоения". Авторы доклада: Н.И.Гинзбург, Н.Е.Костин и В.С. Кудрин.
Осенью сотрудники ГИРЕДМЕТа вывезли технологическую пробу в Кызыл для отправки в Москву. На нескольких самолетах также была вывезена богатая штуфная руда для промышленного извлечения редких земель иттриевой группы. В те годы промышленное извлечение редкоземельных металлов иттриевой группы не превышало нескольких килограммов год. Ценность редких земель этой группы можно показать на примере гадолиния и тулия. Так, окись гадолиния обладает самой высокой из всех элементов способностью захвата нейтронов, что необходимо для регулировки работы атомных реакторов и предотвращения их аварий. Тулий применяется для изготовления портативных рентгеновских аппаратов, вес которых не превышает трех кг. Для армии США, еще в те годы, были созданы сотни тысяч таких аппаратов. Стоимость одного килограмма тулия в 1958 г. составляла 1 млн. рублей. Осенью 1958 г. в газете "Советская Россия" была напечатана большая статья известного журналиста Игоря Голосовского "В стране легенд". Она была посвящена открытию и разведке Арысканского месторождения. В этой статье я фигурировал как герой-первооткрыватель. В ней была и фантастика, т.е. чувствовалось, что автор консультировался с геологами партии ╧ 81. Несомненно, интервью проходило в теплой компании. Было написано, что я назывался "бородатым" Робинзоном, прыгал с парашютом, указывая место сброса грузов партии ╧ 81 весной 1955 г., был удачливым охотником и добывал мясо для сотрудников партии, а также "бурил" штольни. У меня не было бороды, не "бурил" штолен, не прыгал с парашютом. Но было приятно читать статью, в которой были отмечены мои заслуги в открытии Арыскана.
В полевой период 1959 г. закончили сбор всех необходимых геолого-минералогических материалов по месторождению. Совместно с разведочной партией ╧ 81 Горной экспедиции составили подробный план по отчету о разведке и подсчету запасов Арысканского месторождения для ГКЗ.
Осень 1959 и весна 1960 гг. оказались для сотрудников нашей группы очень трудными. Мною в соавторстве с Е.А.Петровой и Н.В.Скоробогатовой был составлен отчет: "Геологическое строение и вещественный состав Арысканского месторождения, перспективная оценка и пути дальнейшего его освоения", а в соавторстве с главным геологом партии ╧ 81 Д.И.Прохоровым - отчет для ГКЗ по подсчету запасов. Таким образом, в результате многолетних исследований (1952-1959 гг.) было установлено.
1. Арысканское месторождение является крупным уникальным и новым промышленным типом месторождений редких земель иттриевой группы (запасы более 30 тысяч тонн), связанных с альбититами. Кроме того, альбититы характеризуются промышленным содержанием циркония, ниобия и тантала.
2. В альбититах и альбит-рибекит-малаконовых жилах содержатся такие редкие минералы, как приорит, фергюсонит, пирохлор, таленит, гадолинит, ксенотим, бастнезит, гагаринит.
3. Такие минералы, как приорит и таленит были впервые нами установлены в Советском Союзе. Приорит относится к редкоземельному титано-ниобату и содержит 36-37% редких земель.
Наряду с преобладанием иттрия, максимумы содержаний падают на диспрозий, гадолиний, эрбий и иттербий. Таленит является силикатом редких земель и впервые был обнаружен в 1898 г. в гранитных пегматитах Швеции. Таленит из Арысканского месторождения содержит 61-62% редких земель. В нем с преобладанием иттрия максимумы содержаний приходятся на эрбий, иттербий, диспрозий и тулий.
Весной 1961г. я получил подарок от начальника технологического отдела ГИРЕДМЕТ Вишневской - пробирки, содержащие окислы редких земель из руд Арысканского месторождения.
В 1965 г. успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Геологическое строение и генетические особенности Арысканского месторождения".
В 1992 г. на Арысканском месторождении сотрудником отдела редких металлов ВИМС А.В.Григорьевым был открыт новый минерал - редкоземельная разновидность гагаринита. В честь первооткрывателей этого месторождения Н.И.Костиной и Н.Е.Костина он был назван костинитом.

Белозиминское месторождение карбонатитов
В 1952 г. в предгорье Восточных Саян аэропартией Ферганской экспедиции ВИМСа была открыта Белозиминская аэроаномалия. После наземной проверки с отбором проб и образцов геологом А.А.Алексеевым она была отнесена к перспективному рудопроявлению редких элементов.
В мае 1956 г. в ВИМС была организована группа по редким элементам. Руководство этой группой было возложено на меня. В этом же году нами было запроектировано три темы, включая изучение Белозиминского рудопроявления, куда был направлен отряд Ю.Б.Лавренева. Совместные работы этого отряда с партией Иркутского ГУ под руководством Б.П.Поляничко полностью подтвердили мое представление о том, что Белозиминское месторождение представляет собой новый промышленно-генетический тип карбонатитов, обогащенных пирохлором, апатитом и редкими землями.
В отчете Иркутского ГУ для ГКЗ по этому объекту записано, что разведка месторождения началась по рекомендациям Н.Е.Костина и Ю.Б.Лавренева. Приоритет Н.Е.Костина в установлении карбонатитов в Восточных Саянах, приведшего к коренной промышленной переоценке Белозиминского месторождения, был закреплен на комиссии по первоткрывательству ВИМС под председательством доктора наук Н.А.Хрущова. В приказе ╧ 31 от 4.02.1963 г. по Главному управлению геологии и охраны недр при Совете Министров РСФСР записано: "За открытие и разведку Белозиминского месторождения выплатить вознаграждение в сумме 300 рублей". Такова запись в моей трудовой книжке. За открытие Арысканского и Аксугского месторождений, а также промышленную переоценку Урикского и Белозиминского месторождений мой портрет помещен на доске первооткрывателей МГРИ.

В ГЕРМАНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ

В конце августа 1966 г. я был откомандирован в Центральное геологоразведочное предприятие (ЦГП) советско-германского акционерного общества "Висмут" в ГДР. Со мной прибыли жена Надежда и дочь Марина. Жили мы в Зигмаре, западном пригороде Карл-Маркс-Штадта, ныне Хемниц. С 1-го сентября был назначен на должность старшего инженера-геолога ЦГП. В первые два месяца занимался составлением проектов Саксонской экспедиции на 1967 год по Гранулитовым горам и месторождению Фрайталь, в углях которого было повышенное содержание урана.
Затем до конца 1966 г. исследовал радиоактивность пород Гранулитовых гор, занимающих пространство к северу и югу от автобана Дрезден-Лейпциг. В моем распоряжении был восьмиместный пикап "Баркас". Помогал в работе коллектор-немец. Условия работ были комфортными, т.к. к любому скальному обнажению можно было подъехать на машине. Поиски не привели к открытию каких-либо значительных проявлений урана.
Как правило, в праздники в Советском клубе Зигмара прекрасно сервировали столы для каждой организации и после определенного времени Генеральный директор СГАО "Висмут" Семен Николаевич Волощук со своей свитой поздравлял каждую организацию. Здесь он был бог и царь и все "трепетали" перед ним. Был вечер, посвященный празднику Великого Октября. Подойдя к нашему коллективу ЦГП, С.Н. Волощук поинтересовался состоянием производственных дел предприятия. Я как-то непроизвольно встал и сказал, что у нас еще не все в порядке с производством химических и спектральных анализов, а также изготовлением шлифов. Он немного помолчал и сердито добавил: "Разве я могу за всем уследить?!" Вместе с ним вышла и его свита, а многие на меня недоуменно уставились. Настроение мое сильно подпортилось, да и непосредственное начальство осталось мною недовольно.
После встречи Нового 1967 года 2 января приказом Генерального директора я был назначен руководителем минералого-петрографической лаборатории ЦГП. Итак, я получил ответ на свой вопрос и теперь должен был нести полную ответственность за исправление недостатков, высказанных мной 7 ноября 1966 г. Затем меня вызвал главный геолог ЦГП Юрий Сергеевич Данилов. Он возложил на нашу лабораторию выполнение минералого-петрографических исследований для Саксонской, Дрезденской и Тюрингской экспедиций. В течение недели составил план примерно на 30 страницах и показал ему. При этом добавил, что выполнение этого плана возможно лишь силами института. Мы подробно обсудили этот план и пришли к выводу, что изложенные мной исследования необходимо быстрее внедрять в каждую экспедицию. Трудности их внедрения объяснялись тем, что все экспедиции испытывали острый недостаток микроскопов и бинокуляров. В лаборатории работала петрографом Надя Нюндель, русская, вышедшая замуж на немца Стефана Нюнделя. Она в качестве переводчика сопровождала меня на предприятие "Карл-Цейсс" и за 1,5 - 2 года нам удалось закупить более 20 прекрасных микроскопов. Для всех экспедиций были составлены графики на производство химанализов, изготовление шлифов и аншлифов. Каждую неделю я проверял графики выполнения работ шлифовальной мастерской и химлаборатории. Примерно через год эти работы строго выполнялись по графику.
Под нашим руководством в Грюне, где находились здания ЦГП, в основном работали немецкие петрографы и минералоги. Мне приходилось выезжать во все экспедиции и совместно с геологами, минералогами и петрографами экспедиций намечать опорные скваженные разрезы, отбирать представительный каменный материал для достаточно полной геолого-минералогической характеристики месторождений, участвовать в написании петрографических разделов по всем важнейшим объектам. Слаженная работа минералого-петрографических групп экспедиций обязана скрупулезной педантичности немецких специалистов. Для них мною составлялись подробные ежемесячные планы работ. Характерно то, что сколько напишешь пунктов в плане, столько они и выполнят. Ни больше, ни меньше. В целом этот метод работы с немецкими специалистами себя полностью оправдал.
В 1967 г. мною в соавторстве с Г.Вильднером был составлен отчет "О результатах геологоразведочных работ на участке Тирперсдорф (Рудные горы)" и с В.Зайделем "Геологическое строение и рудоносность месторождения Рюккерсдорф" (Тюрингия).
После полутора лет пребывания в ГДР у меня сложилось более или менее определенное мнение о советско-германском акционерном обществе "Висмут". В сущности, это был крупнейший производственный синдикат, пользующийся особым положением. В СГАО "Висмут" была интенсивно развита горнодобывающая промышленность, объединяющая десятки заводов, производящих горные и другие машины. СГАО "Висмут" принадлежат множества домов отдыха и санаториев по всей ГДР, включая и побережье Балтийского моря. В СГАО "Висмут" имелись собственный Обком СЕПГ, полиция и комитет госбезопасности. Количество трудящихся в то время составляло не менее 80 тысяч. Создано большое количество культурных центров, клубов, бассейнов, спортивных сооружений и большой симфонический оркестр для обслуживания трудящихся данной отрасли промышленности.
В 1968 г. в соавторстве с В.Мюллером я участвовал в составлении отчета "О поисковых работах в пределах Восточно-Тюрингской антиклинали". Для промежуточного отчета "Результаты поисково-разведочных работ в пределах Шмельнского грабена" мной был составлен раздел по минералого-петрографической характеристике диабазов и оруденения. В 1969 г. в соавторстве с В. Зайделем я участвовал в написании отчета "Геологическое строение и рудоносность месторождения Беервальде".
По заданию главного геолога ЦГП Ю.С.Данилова мною была написана статья "Изменение объемного веса диабазов месторождения Беервальде в зависимости от характера наложенных гидротермальных процессов". Результаты этих исследований имели важное практическое значение, т.к. при подсчете запасов принимался объемный вес, соответствующий неизмененным диабазам. При этом более низкий объемный вес измененных диабазов не учитывался. Это приводило к явному завышению запасов металла. В результате было принято мое предложение - производить подсчет запасов раздельно по неизмененным и гидротермально-измененным диабазам.
Летом 1971 г. в соавторстве с В.Зайделем и Р.Венке мы закончили раздел по петрографии и вещественному составу руд месторождений Менсдорф и Райтцхайн для отчета "Геологическое строение и рудоносность юго-восточного фланга Роннебургского рудного поля".
За активную производственную работу в 1970-71 гг. был отмечен почетными знаками "Висмута" - "Активист труда" и "Мастер труда" в "серебре".
В июле 1971 г. за общественную и концертную деятельность был отмечен почетным знаком в "золоте" Общества германо-советской дружбы. Вручал награду Первый Секретарь обкома СЕПГ "Висмут" Альфред Роде.