Василенко Николай Михайлович, родился 5 декабря 1926 г. в Курской обл. Глушковский р-н, с. Глушково. В 1938 г. выехал жить в Донбасс в г. Орджоникидзе в Енакиево. Там ходил в школу.
Началась война, и начались мученья. Нашу местность оккупировали итальянцы в очень красивой форме, в каски были вставлены перья, как у наших петухов, они - эти перья - придавали красоту. Мы с отцом брали зимой санки, мама давала нам кое-какие вещи или материал, и мы уходили сперва недалеко от нашего города менять их на пшеницу или семечки. Привезем маме, поживем неделю - две и обратно в путь, а в 1942 г. отец сделал из кровати санки, погрузили кое-какие вещи и пошли пешком из Енакиево в Глушково - на родину. Шли ровно один месяц, ну а на родине помогли родители, братья и мамины сестры. Стали жить и работать в, так называемой, пятидворке. В то время я уже пахал сам на лошади, косил траву, рожь, вику и все, что заставляли, покуда в 1943 г. наши танки не прорвали фронт на Курской дуге, а она от нас была в 45 км, за станцией Коринево. 1-го сентября 1943 г. нас освободили, а 3-го сентября меня забрали в армию, вот я и пошел вместе с действующей армией, только нас почему-то называли "чернокожушниками", наверное потому, что нас не обмундировывали, а были мы в своей одежде.
Так мы шли из Глушкова на Вольфино, Конотоп, Ромны, Прилуки, Нежин, Бахмыч, Дарныця и берег Днепра, а дальше вышел приказ по фронту отправить в тыл раненых и солдат 1926-27 гг. рождения. Так я попал в тыл, в Сумы, где обучался автоделу, а через 3 месяца меня направили обратно в Куйбышевскую область. Обучался возле станции "Инза" в лесу в землянках на младшего сержанта пулеметного взвода вторым номером, получил звание младшего сержанта. Все училище и нас бросили в г. Львов, мы заняли красные казармы, где были наши военнопленные. Все комнаты были в крови. От Львова и до Черновиц воевали с бендерами. Наш полк отправил бендер четыре эшелона в г. Казань, но хотелось на настоящий фронт. И вот мы попали на главный автомобильный пересылочный пункт в г. Пушкино Московской обл.
Ожидали, так называемого, покупателя. Приехал один полковник, отобрал 10 шоферов; погрузили нас в телятник и повезли только не на запад, а на восток; в Чите высадили, и пришли мы в пос. Кадала. Там мы собрали 75 студебекеров, погрузили запчасти от танка Т-34 и поехали через "Борщю", Чейболсан Манчжурию, "Малый и Большой "Хинган", далее в Китай, по-моему, Таонань, Туцюань, а дальше не помню.
Закончилась война. В 1950 г. я демобилизовался, приехал в Москву в начале 1952 г. и стал достраивать МГУ. Работал в то время на 1-й автобазе, потом 9-й, 19-й, а потом на базе МТЧ, стал ездить по экспедициям. Я очень любил тогдашнюю работу, правда, был такой случай. Это было в Якутской экспедиции. Работали на севере Якутии, в пос. Кулар, возле реки Яна, а потом решили переехать на юг Якутии. И вот перевозили мы свою базу в Чульман. Ехали автомашинами по речкам Лене и другим, а также по перевалам. Дорога была трудная, помню, в Хатанге Юра Кравченко купил мешок пельменей, и они нас очень выручали. Вот приехали в Чульман, и первый сезон я поехал с геофизиками: Сережа Байков, два рабочих, старший научный сотрудник Татьяна Петровна Петухова, которая очень волновалась за своих студентов: у нас их было восемь человек. На маршруте, который был нам дан, мы стали работать, делать вэзы. Сперва все шло хорошо, правда, только комары не давали покоя ни днем, ни ночью: их было так много, что, казалось, мелкий дождь идет. Дальше кончилась питьевая вода. Что делать? Вот еду по мари (это по-нашему топкое место); гусеницы делают колею, из нее и набирали коричневую воду, только обязательно кипятили. Вот такую воду пили и на ней готовили пищу. Дальше поехали. Обогнув сотку, нужно было сделать три вэза. Объехать нетрудно, да бензин был на той стороне сопки. Я решил подняться на сопку и спуститься. Петухова не соглашалась никак. Я все же поехал, высадил всех людей. Подымался еще ничего и вот уже, считай, покорил сопку, но мотор никак не мог преодолеть вершину, тогда я умудрился потихоньку развернуть свой вездеход возле этой вершины, включил задний ход и так взобрался на свою сопку, ведь задняя скорость самая мощная. Дальше, думал, будет все нормально, не тут-то было: спускаться оказалось труднее и опаснее. Спускался на 1-й скорости и конечно с дуплекатором, спустился до середины, а дальше пошла мелкая галька, а под галькой - мокрый мох; и вот мой вездеход пошел вниз: машина меня не слушалась. Вездеход сунулся вниз, образуя впереди себя гору щебенки. Впереди показались большие валуны или камни; только гора щебенки впереди остановила вездеход. Затем завел вездеход, потихоньку поехал по этим валунам, а дальше - река, спустился нормально. Если честно - испугался. А потом подошел Сережа Байков и все остальные, и пошла обычная работа.

Н.М. Василенко

ЗАПИСКИ ЭКСПЕДИЦИОННОГО ВОДИТЕЛЯ

В 1972 году, примерно в апреле месяце, я поступил на работу в Тюменскую экспедицию. В то время начальником экспедиции был Виктор Титович Трофимов, зам. начальника по хозяйственной части Попков Василий Севастьянович, механиком Волнухин Владимир. Так как водитель был уже принят, меня взяли рабочим и запасным водителем. До места назначения (ст. Лобытнанги) мы ехали поездом, а далее на гидросамолете до Тазовского, где находилась наша основная база. На базе мы основательно готовились для выезда в поле на несколько месяцев. И вот нагрузили мы нашего железного "коня" (вездеход на гусеницах ГАЗ-47) буровым и геофизическим оборудованием и поехали по тундре. Вокруг было очень красиво. Природа привлекала наше внимание, и только многочисленное количество комаров отвлекало от неимоверной красоты тундры. Я был первый раз в этих местах, и поэтому красота здешних мест доставляла мне истинное удовольствие.
Я сидел сзади в вездеходе и вдруг увидел, что позади появилось облако дыма. Я сообщил об этом нач. партии Алексею Груздову. На что он сказал, что нужно возвращаться назад и потушить огонь. Я был очень удивлен таким поворотом событий. Тушили мы очень долго (тушили, кто чем мог), но сколько, я не знаю, так как в тундре нет ночи и очень трудно определяться во времени, но думаю, что не меньше суток. Все очень устали и были грязные, как шахтеры, но огонь все же потушили. Позже мы узнали, что тундру поджег водитель, который бросил самокрутку из махры.
Пожар потушили, и мы поехали дальше. И я опять стал любоваться прелестями местной природы. Маленькие березки, которые растут в тайге, представляют собой очень красивый пейзаж. Внизу по земле расстилается большое количество морошки.
Едем и вдруг перед нами старица. Подъезжаем ближе, смотрим, а на воде сидит большая птица и маленькая. Мы приняли их за дикого гуся и гусенка. Устроили на них охоту. Долго гонялись, т.к. они очень ловко подныривали в воде метров на 300, но все же поймали. Когда стали их ощипывать, то это оказалось очень трудным делом. Я догадался взять паяльную лампу, и после обработки мы смогли их ощипать. Приготовили еду, а она оказалась невкусной, т.к. мясо пахло рыбой. Уже позже я узнал, что это были красивейшие птицы местной фауны - гагары.
Интересный случай произошел со мной на следующий год, когда я был уже водителем на вездеходе ГАЗ-47. Свободного времени у меня было достаточно, и я помогал иногда нашему повару, молоденькой девочке, которая отправилась в тайгу за романтикой.
Лагерь наш стоял не далеко от озера, и вечером я поставил сеть, чтобы наловить рыбы. Утром стал проверять, а там она полна окуней кг по 2, а то больше. Я - бывалый рыболов, но видел таких окуней впервые. После этого я каждый раз ставил сеть и ловил рыбу. Я ее засаливал и жарил. У меня была 100-кг бочка, в которой я солил окуней. Потом я придумал коптильню. Над речкой был обрыв. Внизу я сделал печку, а наверх, на штык лопаты я сделал дымоход. Наверху устроил площадку, на которую я клал рыбу, а внизу топил сухой ольхой. Получалась очень вкусная копченая рыба. Всем очень нравилась, особенно студенты были довольны.
И вот подошло время переезжать на другое озеро. Погрузили мы все снаряжение, а как быть с рыбой, которой у нас было очень много, никто не знает. Мне было очень жалко ее бросать, и я придумал, как ее спасти. У вездехода есть отдушина от мотора, из которой идет теплый воздух. Я взял тонкий геофизический стальной провод и на него нанизал всю оставшуюся рыбу. Прикрепил к отдушине. О своей находчивости я никому не сказал.
Приехали мы в другой лагерь. Стали разбирать снаряжение и благоустраиваться. Времени прошло много, все захотели кушать и стали вспоминать ту оставленную рыбу в бывшем лагере. "Вот бы сейчас копченого окунька Михалыча", - говорили они. И вот тут я, как волшебник, стал доставать из отдушины уже копченую рыбу. Все были очень удивлены и обрадованы такому приятному сюрпризу.
Потом я опять ловил рыбу уже на здешнем озере и кормил ею ребят. Каждый раз, когда кто-нибудь из студентов не хотел вовремя вставать к завтраку, я грозился заставлять их чистить окуней. Все вставали, как миленькие, потому что чистить никому не хотелось.
В апреле 1974 г. я перешел в Якутскую экспедицию. Начальником экспедиции был Хруцкий Вячеслав Федорович, зам. нач. экспедиции Кравченко Юрий Николаевич. Меня и Обыденного Сашу взяли водителями на вездеходы. Направили нас на север Якутии, поселок Кулар, который располагался неподалеку от красивейшей речки Яна. Прилетели мы туда с Сашей стали налаживать свое автохозяйство до приезда студентов.
Наконец долгожданные студенты прилетели, и я, по указанию Вячеслава Федоровича, должен был вывезти их на место практики. Нам всем дали три дня отдыха, вернее на акклиматизацию, т.к. здесь разница во времени была на шесть часов да еще круглые сутки - день.
После отдыха я повез партию Володи Зайцева в тундру. Ехали мы по компасу, с небольшими привалами. Приехали на место расположения. Партия осталась, а я вместе с Володей поехал обратно на базу.
Немного отдохнув на базе, я поехал с партией Сережи Булдович за поселок Энтузиастов. Этот поселок находился далеко от базы, в тундре. Обратно я возвращался один. Не знаю, как я доехал, но ехал я без карты и компаса. Все на базе очень обрадовались, когда я приехал.
Однажды мне пришлось ехать с Хруцким Вячеславом Федоровичем в тундру, чтобы сделать снимки, необходимые ему для работы. Ехали мы по наледи - это такой пласт льда над землей метра на три. Я ехал спокойно, т.к. у меня был вездеход, который проходил везде. Остановились мы у небольшой речушки, на берегу которой стоял небольшой балок. Я думал, что он брошенный и смело пошел к нему. Я хотел первым войти в него, но Вячеслав Федорович остановил меня. Он взял с вездехода багор, который был закреплен на его борту, и этим багром стал открывать дверь. И вот только он ее открыл, оттуда вылетела стрела, поставленная якутами. Стрела эта называется самострелом. Вячеслав Федорович осмотрел балок и только тогда разрешил мне в него войти. Я осмотрелся и увидел, что там находились продукты и сигареты. Мы взяли продукты и Вячеслав Федорович оставил записку, в которой написал кто их взял. Поехали мы дальше. Доехали до больших валунов. Это такие большие камни. После них была тундра и речка. Вячеслав Федорович поставил палатку, а мне сказал, чтобы я отправлялся на реку Яна, где находились наши студенты.
У Вячеслава Федоровича в тот день был день рождения. Я ему ничего не сказал, что знаю об этом, а сам решил побаловать его рыбкой. Поехал над речкой и смотрю в речке ямка, а в ямке полно вкуснейшей рыбки - хариуса. Наловил я полведра, привесил его на фаркоп вездехода и поехал обратно к Хруцкому. И вдруг вижу стаю куропаток. Убил я две штуки (ружье у меня всегда с собой было), стал поднимать их с земли, выпрямился и увидел прямо перед собой красавца-оленя с большими рогами. Выстрелить не могу, т.к. у меня не те патроны. Стою и не знаю что делать, а олень тоже стоит и смотрит на меня. Я опомнился и стал задом двигаться к вездеходу, где у меня были жиканы (специальные патроны для оленя). Олень стоит, не двигается и только как-то боком смотрит на меня. Потом вдруг потихоньку начинает прыгать в тундру. Я добежал до вездехода, перезарядил ружье, завел вездеход и погнался за оленем. А олень сделал дугу, обежал мой вездеход и опрокинул ведро (в нем не оказалось ни одной рыбки). Приехал я к Вячеславу Федоровичу расстроенный. Рассказал ему о своем приключении, а он давай от души смеяться надо мной.
А этот случай произошел со мной, когда я был в экспедиции на юге Якутии в поселке Чульман Нерюнгринского района. Нагрузили на базе мой вездеход геофизическими приборами и экспедиционным снаряжением. Ехать мы должны были в устье реки Налды. Дорога была не из легких и кратковременных. Утром нам сделали настоящие проводы с вкусным завтраком и настоящим салютом, т.к. уезжали мы месяца на полтора или два, в зависимости от того, как пойдет работа. Отъехали мы км 17 от базы, как из тайги выбежал маленький медвежонок и стал бежать впереди вездехода. Я хотел выйти, но начальник партии Сережа Байков не разрешил мне этого сделать, объяснив тем, что за ним может выбежать мать, и тогда не миновать беды.
Наш маршрут к месту работ пересекала река, но нам это было не страшно, т.к. мой вездеход мог плавать. Переплыли речку и стали разбивать лагерь. Работы было очень много, и каждый занимался своим делом. Я потихоньку занимался своим вездеходом, ходил на охоту и рыбалку.
Однажды я сидел в своем вездеходе и писал письмо своим родным домой. День стоял очень жаркий, и у меня были открыты оба люка и дверь. Надо сказать, что вездеход мой был расположен на месте бывшего лагеря геодезистов. Вокруг валялись банки из под тушенки, сгущенного молока и консервов. Рядом тайга и кусты. Вдруг из кустов выбегает медведь, который давно уже не давал покоя другим геологам и геодезистам в других лагерях. Я скорей закрыл вездеход, достал ружье и стал его перезаряжать. Руки трясутся, очень волновался, т.к. все время слышалось медвежье гу-гу-гу. Потихоньку вылез из люка, осмотрелся вокруг и увидел, что мишки нет. Ну думаю, ушел в тайгу, а он вдруг опять появился из-за кустов и с ревом пошел на мой вездеход. Я прицелился и дрожащими руками нажал на курок. Грянул выстрел, второй, третий. Когда я опомнился, смотрю лежит мишка в пяти шагах от моего вездехода и тяжело дышит. Я заорал диким голосом, так что меня услышали на другом берегу. Прибежали геофизики и стали меня успокаивать. Вот так состоялось мое знакомство с "хозяином" тайги - мишкой.
Больше 20 лет я ездил в экспедиции по Якутии. Избороздил ее вдоль и поперек, и всегда меня восхищала и поражала ее несравненная красота, животный и растительный мир.
Я очень благодарен своим соратникам по экспедиции, таким как Хруцкий Вячеслав Федорович, Мелентьев Владимир Саввотич, Кравченко Юрий Николаевич, Зайцев Владимир Николаевич, Булдович Сережа и многие другие, которые в трудные и радостные минуты были со мной рядом. Низкий им всем поклон.