Марченко Вячеслав Васильевич - заведующий лабораторией геосистем Международного института проблем управления, акад. РАЕН, лауреат Государственной премии. Родился 9 апреля 1930 г. После окончания Свердловского горного института занимался поисками, разведкой и разработкой рудных месторождений Урала, Казахстана, Германии. С 1970 г. - доктор г.-м. наук. Осуществляет исследования по истории отечественной горно-геологической службы. Инициатор и соавтор монографии справочника "Геологическая служба России ( к 300-летию основания"), 1995 г. член Международной ассоциации по компьютерной обработке геоинформации. Автор нескольких рассказов и стихотворений.

В. В. Марченко

ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ "СЛУЧАЙНОСТИ"

Много лет я проработал в геологоразведке: прошел тысячи километров маршрутов, исколесил почти всю Россию, Казахстан, Урал, Дальний Восток, Кавказ, Украину и другие регионы. Трудился и "в дальнем зарубежье", как сейчас принято говорить. На моих глазах совершались открытия новых месторождений полезных ископаемых, строительство рудников и шахт, основание новых городов.
Надо сказать, что российская геологическая школа - одна из старейших и сильнейших в мире. В 2000 г. ей исполнится 300 лет. 24 августа 1700 года Петр I издал Указ "Об основании в Москве Приказа Рудокопных дел".
Наших геологов всегда отличала практическая направленность в своих исследованиях. Недаром в нашей стране были найдены крупнейшие в мире залежи железных руд, угля, нефти, газа, алмазов и многого другого. Не будь у СССР прочной сырьевой базы, не победить бы нам гитлеровских захватчиков, располагавших арсеналом всей Европы.
Геологические исследования в России проводились целенаправленно, а теоретическая геология основывалась во многом на трудах великих российских ученых: Д.И.Соколова, Г.Д.Романовского, И.В.Мушкетова, Е.С.Федорова, А.П.Карпинского, В.И.Вернадского, А.Д.Архангельского, Ю.А.Билибина, В.А.Обручена, И.М.Губкина, С.С.Смирнова и многих других талантливых ученых, исследователей, первопроходцев, энтузиастов своего дела.
Вместе с тем, часто непосредственно сам момент открытия нового месторождения имеет как бы случайный характер. Конечно, эта случайность объективно обусловлена строгой последовательностью выполняемых поисков. Наиболее типичными примерами таких целенаправленных геологических исследований (научный прогноз, геологическая съемка, поисковые маршруты, детальные поиски), приведших к открытию новых месторождений, являются нефть в Поволжье и Башкирии, нефть и газ в Западной Сибири, алмазы в Якутии и др.
Мне хотелось бы рассказать о некоторых примерах тех, "случайных", на первый взгляд, геологических открытий, имевших не такое крупное значение, как вышеуказанные, но непосредственным очевидцем открытия которых я был сам.
Дело в том, что ранее (в основном, до войны) геологические исследования проводились, в первую очередь, в пределах так называемых "геологически открытых территорий", т.е. там, где древние, "коренные" горные породы, имеющие возраст от миллионов до нескольких десятков и даже сотен миллионов лет, выходят на поверхность и не перекрыты более "молодыми" отложениями, имеющими возраст от нескольких тысяч до миллиона лет (пески, глины, торфяники и т.п.).
Так вот, после Великой Отечественной войны одним из таких "закрытых", или "перекрытых" толщей молодых осадочных пород регионов являлся, как говорят геологи, "Тургайский прогиб". Это обширная территория, располагающаяся между горами Южного Урала и Северным Казахстаном. Это вся Кустанайская область, часть Челябинской, Оренбургской и Кокчетавской областей. Там я и начинал свою трудовую деятельность.
В послевоенный период страна нуждалась в минеральном сырье и природных строительных материалах, поэтому всюду усиленно осуществлялись геолого-поисковые работы. Однако, опыта поисков полезных ископаемых в пределах "геологически закрытых" регионов еще не было. Поэтому Тургайский прогиб являлся как бы "геологической целиной", на примере которого отрабатывались особенности "геологического наступления" на такие регионы. Этот опыт позднее много помог при работах в других аналогичных регионах: Западная Сибирь, Европейская и Северная части России, Поволжье и др.
Итак, расскажем о некоторых "случайных открытиях", которые происходили на первых порах работ в пределах такого трудного в геологическом исследовании региона, как Тургайский прогиб.
При проведении поисков в Кустанайской области, по берегам небольшой реки Аят в "молодых" песчано-глинистых отложениях были обнаружены залежи осадочной железной руды, так называемых "оолитов". Это россыпи мелких темных минералов, размером каждый с маковое зернышко, слежавшиеся в виде темно-бурых глыб. В этом месте была основана Аятская геологическая партия, которая и осуществляла разведку этих руд.
Спустя года полтора-два, местные жители указали геологам еще на одно такое место километрах в 50 отсюда, близ деревни Лисаковка. Руды там оказались более богатые и залегали они совсем не глубоко, их можно было отрабатывать карьерным способом. Руды содержали высокий процент железа и много фосфора. В Западной Европе (Эльзас-Лотарингия) такие руды отрабатывались уже сотни лет. После предварительной разведки оказалось, что Лисаковское месторождение вытянуто почти на 70 километров вблизи и параллельно железной дороге Караганда-Магнитогорск. Сражу же возник проект: отрабатывать это месторождение, загружать рудой железнодорожные эшелоны, которые бы везли карагандинский уголь в Магнитогорск, а обратно возвращались порожняком, построить вблизи Караганды металлургический завод, шлаки, полученные как отходы металлургического производства, перемалывать и передавать целинным совхозам как богатое фосфорное удобрение.
Основная база геологоразведчиков - трест - находилась в то время в городе Кустанае, а экспедиция и отдельные геологические партии - вблизи станции Тобол, это около 100 километров от города. В период распутицы и во время зимних буранов, когда все грунтовые дороги заметало снегом (а других дорог вообще еще не было), единственным средством связи был самолет - "кукурузник" ПО-2. А летчиком на нем в то время был Михаил Суругутанов. Боевой и смелый человек, охотник и жизнелюб. Вот так он и возил геологическую почту, запчасти, продукты и начальство из треста в экспедицию и обратно. Пролетая каждый раз над маленькой деревенькой Соколовкой и заросшим камышом озером Сарбай, он замечал, что компас в его самолете как-то странно ведет себя: крутится, отклоняется от севера. Но Михаил уже изучил свой маршрут и не обращал на это особого внимания.
Случилось так, что как-то один геолог уговорил его поохотиться с самолета на волков. Очень уж его просили казахи: житья от них не стало, много овец губят. Михаила долго упрашивать не пришлось, и воздушная охота состоялась. Однако, видимо, в своем охотничьем азарте он что-то не учел и когда сажал самолет в степи, машина завалилась, сломалось шасси и крыло. Суругутанову грозил суд и строгое наказание. Ремонт ПО-2 обходился весьма дорого. Но тут геолог подсказал ему спасительную мысль: "Ты же говорил, что у тебя в этом месте компас отклоняется, напиши начальству, что здесь, возможно, магнитная аномалия, как в Курске, от магнетитовых железных руд, которые с поверхности не видно". Михаил так и сделал: написал письмо и отправил его тогдашнему Министру геологии А.Я.Антропову. Надо сказать, что именно в это время в Свердловске (ныне - Екатеринбурге) в Уральском геологическом управлении, к которому тогда относился Кустанайский геологоразведочный трест, работала аэромагнитная партия. Она изучала магнитные аномалии от железных руд и проводила с этой целью самолетные съемки, начиная со Среднего Урала. В проекте работ этой партии значилось и место, указанное Михаилом Суругутановым. Но по их плану это место должны были исследовать только через полгода. Конечно, они наверняка обнаружили бы эту магнитную аномалию. Но из Москвы было получено строгое указание: "Немедленно проверить заявку летчика". Самолет аэропартии, оборудованный чувствительным прибором магнитометром, вылетел к деревне Соколовка и вот такое "внезапное" открытие.
Геофизики еще нигде не встречали на Урале такой крупной магнитной аномалии. Провели наземные магнитометрические съемки, затем наземную гравиразведку (это высокоточные измерения ускорения силы тяжести земного притяжения) и дали следующее заключение. "Предположительно на глубине 70-80 метров располагаются коренные породы, а в них находится мощное тяжелое и магнитное тело, которое идет на глубину более километра".
Срочно поставили буровой станок, пробурили 75 метров и встретили железную руду, да такую богатую, как на известной горе Высокой в уральском городе Нижнем Тагиле. Позже, глубоким бурением было подтверждено, что рудная залежь распространяется на глубину 1200 метров, в виде гигантского клинка. Ну что тут было! Немедленно создали новую Соколовско-Сарбайскую геологоразведочную экспедицию, осуществили быструю разведку месторождения, подсчитали запасы руды. Одновременно здесь работало более 100 буровых станков. Геологи понимают, что это такое.
Трудны были тут первые зимы. Люди жили в землянках, палатках, бараках. Но потом все наладилось. Кстати, здесь в 1954 г. родился мой первый сын Сергей. Одновременно с разведкой строился рудник, проводилась железная дорога.
Позднее несколько геологов были удостоены Ленинской премии за ускоренную разведку крупного Соколовско-Марбайского месторождения железных руд. Вместе с ним, за открытие этого месторождения получил Ленинскую премию и летчик Михаил Суругутанов. Потом он работал диспетчером в Свердловском аэропорту Кольцово.
Вот как считать: случайным или неслучайным это открытие? Вроде бы само открытие произошло случайно: компас, охота, авария, докладная министру. Но ведь это место уже было обозначено в проекте работ геофизической Аэропартии, и через полгода эта аномалия была бы несомненно обнаружена.
Следует сказать, что когда все геологические и геофизические поисковые работы были здесь завершены, они позволили выявить еще более 20 магнитных аномалий, правда, не таких крупных. Все они были приурочены к скрытым или "слепым", как их называют геологи, месторождениям, т.е. таким, которые не выходят на земную поверхность. Некоторые из них сейчас уже тоже разрабатываются (Кочарское и др.). Оказалось, что вдоль всего восточного склона Среднего и Южного Урала на глубине проходит вторая полоса древних железорудных месторождений, скрытых под более молодыми осадочными породами. Таким образом, это "случайное" открытие привело к новым большим "неслучайным" открытиям.
Теперь другой пример "внезапности" момента геологического открытия, или какие неожиданности могут подстерегать специалистов, недостаточно внимательно и не всесторонне исследующих минеральное сырье.
В нашей стране множество самых разнообразных полезных ископаемых, но вот бокситов - сырья для производства алюминия - часто не хватало. До войны их добывали в районе города Тихвина. В войну этот район был оккупирован немцами и осталось одно старое месторождение "Красная шапочка" на Северном Урале. Геологи провели там детальную разведку на глубину и открыли еще хорошие руды. После войны бокситы вновь были в дефиците и их ввозили из Греции и даже из Африки.
В 60-х годах на восточном борту Тургайского прогиба, несколько южнее изгиба реки Ишим, в районе аула Аркалык были замечены следы бокситов. Более детальными поисками были найдены коренные залежи богатых каменистых бокситов. Предварительная разведка показала наличие больших запасов. Срочно была проведена железная дорога протяженностью 100 километров, работала крупная геологоразведочная экспедиция, ударными темпами шла детальная разведка.
Здесь следует сделать одно пояснение. При разведочном бурении нужно не только пробурить скважину, но и достать образец полезного ископаемого для проведения анализов. Для этого скважина проходится буровой коронкой в виде кольца, укрепленного на буровой трубе. Тогда при бурении внутри трубы остается целым столбик (керн) разбуриваемой породы или руды. После бурения его специальным устройство достают из пробуренной скважины. Бурение при этом нужно производить очень тщательно и осторожно, чтобы не потерять керн. А если бурить без керна, то и скорость бурения выше и бурение стоит значительно дешевле.
На этом месторождении (позже его назвали Аркалыкским) рудные породы (бокситы) залегали на глубине 40-50 метров, а с поверхности они были перекрыты белыми вязкими глинами. Какому-то рационализатору пришла идея: "давайте будем бурить скважины по глинам без керна, а когда скважина встретит бокситы, то начнем бурение с керном". Мысль эта понравилась начальству, и идея была реализована. Через некоторое время разведка была завершена. Оказалось, что разведано весьма крупное месторождение с качественными рудами. Геологи подсчитали его запасы, провели технологические испытания руд, из которых был получен хороший алюминий. Все материалы были обобщены в сводном отчете и группа геологов поехала в Москву, в Государственную комиссию по запасам (ГКЗ) для экспертизы материалов, утверждения запасов и передачи их на государственный баланс. Поскольку открытие было значительным, геологи надеялись на получение Государственной премии. Как тогда говорили некоторые шутники: "Они уже дырочки для медалей в пиджаках проделали". Недели через две геологи вернулись из Москвы хмурые, неразговорчивые и злые. Далее излагаю происшедшие в Москве события со слов одного из них.
"Приехали мы в Москву радостные. Через несколько дней назначили нам защиту отчета в ГКЗ. С утра мы подготовились, развесили геологические карты, разрезы, материалы разведки, подсчета запасов и технологические характеристики бокситов. Несколько часов докладывали и отвечали на вопросы экспертов, все складывалось благоприятно. И вот, когда председатель спросил, есть ли у кого еще вопросы, в дальнем углу раздался голос: "Позвольте мне". Это сказал какой-то пожилой профессор, который, кажется, проспал весь доклад.
"Скажите, пожалуйста, на какой глубине залегают бокситы?" - спросил он.
"На глубине 40-50 метров", - ответили мы.
"А какие горные породы залегают от поверхности до бокситов?" - опять спросил он.
"Белые вязкие глины", - отвечаем ему.
"А вы испытывали эти глины на огнеупорность?" - еще раз спрашивает профессор.
Мы растерянно смотрели друг на друга. Испытаний таких мы не только не сделали, но и бурили-то эти глины в соответствии с рационализаторским предложением без отбора проб и образцов.
И что же? Выступает этот ученый и говорит, что эти глины могут представлять собой очень хорошее сырье для изготовления огнеупорных кирпичей и блоков. А потребность в них для нашей металлургической промышленности весьма велика. Естественно, после его выступления отчет нам не утвердили и предложили определить возможность использования этих глин для изготовления огнеупоров".
Нужно сказать, что я сам пробовал эту глину "на вкус". Берешь ее в рот, жуешь, а она как жвачка или резина: ни песчинки, ни пылинки не хрустнет на зубах.
В экспедиции срочно наладили опробование этих глин, отобрали крупную массу на технологические испытания, изготовили там из них прекрасные огнеупорные кирпичи, обфутеровали ими несколько мартеновских печей на Магнитогорском металлургическом комбинате. Обычно одна плавка стали в такой печи длится несколько часов. Печь выдерживает, кажется, до 300 плавок, а затем ее останавливают, охлаждают и заменяют огнеупорную футеровку новой, т.к. старая кладка заметно прогорает и не годится для дальнейших работ.
После того, как мартеновские печи, обфутерованные аркалыкским огнеупором выдержали более 1000 плавок без замены кирпичей, все задумались: "спасибо профессору, действительно, ведь чуть не пропустили такое ценное сырье".
А несколько позже я прочел в одной из газет: "Мировой рекорд в сталеплавильной промышленности". В ней говорилось, что в Нижнем Тагиле на Уралвагонзаводе вагранка, используемая для плавки стали, выдержала более десяти тысяч плавок!
Вот какие бывают "случайные" геологические открытия.
Вот еще одна интересная история, связанная тоже с открытием бокситового месторождения в Тургайском прогибе, но на его западной окраине. Бокситовые залежи находились там на глубине 30-40 метров под более молодыми покровными осадочными образованиями. Здесь следует пояснить формирование этих залежей, или, как говорят геологи, их "генезис". Так вот, в древние геологические эпохи (сотни миллионов лет тому назад) в этом регионе было море, в котором постепенно откладывались карбонатные известковые отложения. Затем море постепенно обмелело, а потом и вовсе ушло. На суше известняки стали покрываться различными осадками, происходило их "выветривание". В отдельных местах, промываемых грунтовыми водами, в известняках образовывались трещины и пустоты ("карсты"). Но в этих углублениях у грунтовых вод изменялся химический состав и содержащиеся в водах растворенные минералы выпадали в осадок. А поскольку недалеко от этих мест по окраине южно-уральских гор Мугоджар было много горных пород, содержащих в небольших количествах минералы алюминия, то они и выпадали в осадок в этих углублениях в виде бокситов.
На поверхности эти места отмечались понижениями в рельефе, и в них с весны скапливалась вода. Они представляли собой маленькие озерца, так называемые "степные блюдца". Таких озер, сплошь заросшим камышом, в этих местах было великое множество.
Геологи заметили такую особенность и стали зимой ставить буровые вышки прямо на эти замерзшие озерца и разбуривать их до коренных пород. А в них часто находили бокситы, правда, в небольших количествах. Такой метод поисков называется "геоморфологическим", т.е. по особенностям рельефа местности.
Так и работала здесь в совхозе "Краснооктябрьский" Степная геологоразведочная экспедиция Кустанайского геологоразведочного треста. Руководил ею Владимир Филиппович Холодов, а главным геологом был Дамир Хасанович Фатхутдинов.
Вначале бурили на "блюдцах" только зимой, но потом приспособились бурить и летом, прямо по берегам озера. Были здесь и большие озера, но раза два-три их пробовали бурить зимой, но как-то не выходило, да и результаты были негативные.
Однажды летом бригада буровиков получила от участкового геолога задание пробурить очередную скважину у одного небольшого озера. Дело было в среду; буровики за два дня выполнили задание, а участковый геолог не приехал к этому времени. Что делать? Буровые вышки были установлены на полозьях, и их обычно провозили по степи к очередному месту тракторами. Вот один сменный буровой мастер и говорит: "Ребята, простаивать без работы нам нет смысла, малых озер тут предостаточно. Давайте перетянем буровую вышку к ближайшему большому озеру, за два дня, пока участковый геолог приедет, мы не только пробурим скважину, но еще и рыбки половим и искупаемся". Так и поступили. Перетащили трактором буровую вышку, стали бурить.
Через некоторое время приехал геолог, смотрит, буровая вышка стоит не там, где намечено проектом. Подъехал, хотел забраковать скважину, но буровики говорят ему: "Ты посмотри, что мы набурили!" Он глянул на образцы керна и остался весьма доволен. Скважина бурилась по первосортным каменистым бокситам и шла уже на большую глубину. Оказалось, что под этим озером находилась целая кладовая этих руд.
Позже это озеро зимой все было разбурено, а потом его даже осушили и стали строить рудник по добыче бокситов, который назвали "Краснооктябрьский". Руду с него отгружали на Павлодарский алюминиевый завод. А геологи и буровики были удостоены Государственной премии.
Вот так, "случайно" было осуществлено это открытие. Думаю, что раньше или позже - все равно планомерные геологические поиски привели бы к его открытию. Но "случай есть случай".
Еще один пример. Недалеко от этого места, к западу, километрах в 150 был небольшой старый почти заброшенный золотой рудник - Джетыгара. В нем располагалась геологическая экспедиция; в ее составе была Шевченковская поисковая партия. Она проводила поиски никелевых руд километрах в 100 южнее Джетыгары. В этих местах (а это уже западный склон Южного Урала), в коренных породах часто встречались темно-зеленые породы - "серпентиниты". Эти породы содержат в себе в рассеянном состоянии магнитные минералы, никель и кобальт. По мере геологического "выветривания" они с поверхности разрушались; все легкие составляющие их минералы растворялись и уносились водами в другие места. Тяжелые минералы оставались на месте, образуя так называемую "кору выветривания": желто-коричневые рыхлые глины, богатые никелем и кобальтом; их еще называют "нонтронитами".
Геологи приспособились: проведут точную магнитную съемку, выявят, где располагаются серпентиниты (они с поверхности не видны), затем разбуривают их верхнюю часть и определяют запасы никеля. Так и шли поиски до тех пор, пока не разбурили все массивы серпентинитов на территории своих поисков. Все запасы были подсчитаны, утверждены в ГКЗ и переданы промышленности. Позже на их базе был построен в Оренбургской области рудник и небольшой город - Светлый.
Перед геологами встал вопрос: что делать дальше? Партия-то существует, поселок, мастерские, склады, дома, школа. Как сейчас говорят, вся готовая инфраструктура может оказаться ненужной.
Сделаем еще одно пояснение. Никелевые руды, которые геологи здесь искали и находили, называются "вторичными", т.е. образовавшимися в процессе разрушения коренных пород. Их еще называют "силикатными", ибо они содержат много кремния ("силиция"). Однако, в самих серпентинитах никель содержится хотя и в небольших, непромышленных количествах, но в другом химическом состоянии: в виде "сульфидных" руд, т.е. содержащих окислы серы. Для промышленности такие руды более предпочтительны, из них легче выплавлять металл. Но ранее таких руд в промышленных количествах здесь не встречали.
Начальнику треста Георгию Миновичу Тетереву на одном из совещаний о дальнейшей судьбе Джетыгаринской экспедиции пришла идея: "Мы еще не искали здесь сульфидный никель на глубине. А ведь в расплавах магмы при формировании серпентинитов могли образовываться крупные рудные тела сульфидного никеля". Все присутствующие дружно поддержали эту мысль, и был составлен соответствующий проект. С осени забурили первую глубокую скважину на самом крупном массиве серпентинитов, к великой радости всех сотрудников экспедиции, непосредственно у поселка Джетыгара. Проектная глубина скважины была 650 метров.
Скважина бурится, глубина увеличивается, время идет, а сульфидные никелевые руды не встречаются. Зато какая приятная неожиданность: в образцах керна обнаружили асбест, и по мере углубления его количество и качество все возрастали. Проект был срочно переориентирован, и начата детальная разведка асбестового месторождения.
Потом был построен рудник, и шла промышленная разработка асбеста. В строительстве рудника и фабрики по соглашению с Советом экономической взаимопомощи (СЭВ) принимала участие Чехословакия. Джетыкаринский асбест экспортировался в Европу. Сейчас Джетыгара - довольно крупный город в Республике Казахстан.
Остановлюсь еще на одном случае. Где-то в 60-х годах в Кокчетавской области усиленно проводились поиски урановых руд. Для этих целей там была создана специальная геологоразведочная экспедиция. Одним из направлений ее деятельности была проверка древних (возраст - сотни миллионов лет) гранитных массивов, в которых надеялись обнаружить уран; в небольших количествах он там часто встречался.
Геологи находили такие массивы, а затем буровики разбуривали их с поверхности до коренных пород - неизмененных плотных гранитов. Это обычно до глубин 10-15 метров. Дело в том, что с поверхности граниты были выветрены, разрушены, и их "кора выветривания" представляла собой плотную массу белого цвета, похожую на мел.
Геологи и буровики и здесь применили рационализацию: с поверхности бурили без отбора керна, а из гранитов брали образцы и анализировали их на уран, но большей частью, безрезультатно. Все поиски за два года были завершены: в гранитах урана не нашли.
Зато в других местах геологические работы оказались более успешными, в различных древних сланцах и гнейсах были открыты крупные месторождения урана, построены рудники, горнометаллургический комбинат (Целинный) и крупный город Степногорск.
Через некоторое время геологам Нерудной партии Кустанайского геологоразведочного треста было дано проектное задание: начать поиски каолина - сырья для изготовления керамики, мелованной бумаги пр.
Каолин - это и есть та самая кора выветривания гранитов, которую в свое время геологи-уранщики бурили без отбора керна. Так вот, недалеко от города Кокчетава они нашли и разведали крупнейшее месторождение высококачественных каолинов. Из них изготовляли на заводах различные бытовые изделия, керамику и прекрасную мелованную бумагу.
Когда геологи защищали отчет по запасам этого месторождения, они представили в ГКЗ в качестве образца своих трудов томик Шекспира, отпечатанный на прекрасной мелованной бумаге, обработанной каолином с этого месторождения.
В это время ко мне в Кустанай приезжал один из геологов-уранщиков Иван Макарович Сундиков, который ранее как раз и разбуривал эти гранитные массивы без отбора образцов. Удивлению его не было границ. Этот урок необходимости всестороннего изучения объектов геологических поисков он учел и больше не допускал таких оплошностей в своей деятельности.
Иногда причинами геологических открытий служат даже сами названия селений, гор, рек. Есть такое место в Северном Казахстане Джаксы, что в переводе на русский означает "Прекрасно" ("Прекрасное место"). Расположено оно вблизи реки Ишим, в месте пересечения ее с железной дорогой.
Недалеко от поселка Джаксы протекает ручей Кизил-Су, что означает "Красная вода". И в самом деле, этот ручей, летом пересыхающий, каждую весну полноводен, а вода в нем в это время имела красивый красновато-розовый цвет.
Заинтересовались геологи этим свойством ручья и стали проводить обследование. Руководил этими работами геолог Ренат Хусаинович Хасанов. Он детально обследовал окружающую местность и предположил, что геологическое строение местности и имеющиеся здесь горные породы с теоретических позиций благоприятны для нахождения марганцевых руд. Он добился составления соответствующего проекта и возглавил поиски.
Через некоторое время геологическими маршрутами были найдены коренные марганцевые руды, так называемые "брауниты". Название этого минерала происходит от немецкого "Braun", что означает "коричневый". Минерал этот впервые был найден в Германии еще в прошлом веке.
Оказалось, что руд этих здесь много, они пригодны для получения ферромарганца - необходимого компонента для изготовления особо прочных сталей.
Вот так по названию ручья было сделано геологическое открытие. Случайно это или нет, судите сами.
Можно еще много говорить о случайном и закономерном в геологии, как и в философии вообще. Но, думается, что приведенные примеры из практики достаточно показательны, как иллюстративный материал применительно к прикладной геологии.