4. Информационное сопровождение

Информационно-разъяснительным аспектам в практике научного осмысления отраслевых и общих проблем природопользования внимание, как правило, не уделяется. Тем более, долгое время слабо уделялось оно проблемам развития ядерной энергетики и прямо связываемым с ней проблемам радиационной безопасности как темам, засекреченным в мировом сообществе повсеместно, независимо от форм правления [26,29,39,42,52,53]. Оказалось, однако, что проблемы радиационной безопасности настолько затронули жизненно важные интересы населения, что информационно-разъяснительная деятельность стала одним из определяющих факторов развития ядерной энергетики. Известны случаи [21], когда такие страны, как США, Австралия, Канада, снижали объемы производства в ядерных комплексах своих стран, ссылаясь на давление "зеленых" движений (в какой мере действительна в этом роль "зеленых" движений и не были ли они прикрытием для других факторов - предмет специального анализа).

Необходимость расширения информационно-разъяснительной деятельности в сфере ядерной энергетики уже осознана в структурах, управляющих ее развитием. Свидетельством этому может служить высказывание директора МАГАТЭ: "для снятия остроты с вопроса о ядерных отходах необходимо опубликовать гораздо больше информации и провести гораздо больше дискуссий, чтобы показать, что реализация захоронения отходов с гарантией отсутствия существенных радиоактивных утечек даже для отдаленных поколений не сдерживается никакими научными или техническими барьерами. Мы должны также в широких масштабах приступить к сооружению современных хранилищ отходов, с тем, чтобы продемонстрировать на практике то, что обращение с отходами не относится к разряду неразрешенных проблем" [8,9].

На фоне этой инициативы можно ожидать развития тенденций перехода от спонтанной и "взрывной" эмоциональной к планомерной и системной информационной деятельности и в лагере, оппонирующем апологетам ядерной энергетики.

В то же время нельзя не обратить внимания на опасность, ожидающую эти тенденции. Разная направленность информационных установок, при активизации информационной деятельности с обеих сторон, может способствовать возникновению информационной войны, от которой бессмысленным становится ожидать конструктивных результатов [5, б]. В таком "диалоге" рождаются не знания и взаимопонимание, а социальное утомление и закулисное господство тех, кто ближе к рычагам власти.

В связи с этим представляется целесообразным хотя бы предварительный анализ этой темы применительно к рассматриваемому объекту.

Исследования сферы формирования общественного мнения на основе познания закономерностей человеческой психики и поведения общества и отдельных его составных частей осуществляются специальными, широко развитыми ветвями общественных наук, в том числе формирующимися в последнее время [29,43,58,63,91,92,105,110,116,117,136]. В наши задачи не входит рассмотрение названной проблематики в полном объеме. Нам необходимо выявить существенные аспекты проявления этой сферы в решении проблемы радиационной безопасности РАО. Считаем необходимым сделать, однако, несколько небольших общих отступлений, позволяющих выделить в информационно-разъяснительном процессе элементы, имеющие важное значение для рассматриваемых нами аспектов.

Наибольший интерес для нас представляют вопросы структуры и механизмов развития информационно-разъяснительных процессов, из которых выделим классификацию субъектов и объектов и их взаимосвязей.

Участники информационных процессов, сопровождающих проблему РАО, могут быть дифференцированы на группы, различающиеся ролью в процессах общественного развития, характером организованности, совокупностями интересов, формами участия в производстве, распространении, восприятии информации.

1. Отдельные личности. Первичный субъект и объект информационных процессов, в которых участвует непосредственно, неорганизованно, дискретно, неполно и чаще всего инициировано другими участниками. Организуется в другие группы.

2. Население. Общество. Абстрактный, интегрированный субъект и объект информационных процессов. Дифференцирован по социально-экономическим и другим признакам. Подразделяется на другие группы (не путать с т.н. "общественностью", которая является не более чем элитарной неформализованной общественной группой).

3. Органы государственной власти и управления. Делятся иерархически и по компетенции. Управляют организацией информационных процессов. Участвуют в них в широком диапазоне интересов - от долговременных общественных до личностных.

4. Органы управления экономическими субъектами. Дифференцированы по отраслевым признакам, подчиненности, формам собственности и т.п. Имеют высокие возможности материального воздействия на информационные процессы. Руководствуются только отраслевыми экономическими интересами.

5. Формализованные и неформализованные общественные организации и группы. Дифференцированы по духовным и материальным интересам. Могут функционировать как выразители интересов субъектов государственной и экономической власти.

6. Средства массовой информации: функциональные подразделения государственных, экономических, общественных субъектов. Могут отбирать, распространять и даже производить информацию, следуя собственным интересам.

Кратко остановимся на характеристике некоторых из них. Прежде всего рассмотрим специфичных, созданных обществом для информационных целей структур - средств массовой информации (СМИ). Это наиболее "видимая и слышимая" часть информационного комплекса и отнюдь не беспристрастный передаточный инструмент для распространения достоверной и всесторонней полной информации. Такое функциональное предназначение СМИ повсеместно пропагандируется как идеологическое прикрытие тезиса о независимости журналистики, но, очевидно, является не более чем недостижимым идеалом. Система СМИ является средством для выражения формирующихся вне СМИ частных интересов: общественный интерес, как будет показано ниже, может проявиться в СМИ только как равнодействующая частных интересов. Кроме того, СМИ, как и любая другая система, являются генератором и проводником собственных интересов. Последние достаточно заметно проявляются при стабильном состоянии общества, но особенно резко выражены в переходные периоды, когда общественные группы и их интересы формируются и трансформируются очень динамично и в широком диапазоне. В этих ситуациях не исключено, что средства массовой информации начинают формировать информационный поток по собственным приоритетам, выработанным внутри системы СМИ. В качестве антипода такой ситуации выступает положение СМИ в периоды жесткой централизации политической власти в обществе, не допускающей открытого выражения ничьих других интересов и приоритетов, кроме внутри правительственных.

Общество как целое, несомненно, должно рассматриваться в качестве единого, специфичного субъекта и объекта информационного воздействия. Своеобразие его состоит в том, что его интегрированные интересы выражаются как сформированная из частных интересов равнодействующая очень высокого порядка. Интегрированные интересы укладываются в широком диапазоне, от устойчивых, в основном долгосрочного характера, до крайне неустойчивых, колеблющихся, меняющихся, в основном конъюнктурного, кратковременного характера.

Главные особенности общественных интересов, важные в информационно-разъяснительном аспекте, кратко можно описать следующим образом. Устойчивые, долговременного характера, объективные интересы общества проявляются, как правило, в виде размытых, формально не выраженных тенденций. Они, с задержками и в более или менее изменяющемся виде, пробиваются сквозь сочетания частных конъюнктурных интересов отдельных элементов общества. Эти, последние, частные интересы не только конъюнктурны, но часто противоречивы между собой, могут не соответствовать, противоречить долговременным интересам общества как целого. Но в отличие от общих тенденций они чаще всего жестко формализованы, в том числе законодательным, правовым образом, и целенаправленно отстаиваются с высоким политическим накалом.

Удовлетворительных механизмов инициирования процессов соблюдения динамично меняющихся общественных интересов общество - это в полной мере относится к "проблеме РАО" - ещё не выработало. Эти механизмы должны в себя включать, в частности - в качестве подготовки основы, гарантирующей эффективность их функционирования - получение конструктивных рациональных научных знаний о регулируемых процессах, их материально-вещественном содержании и пространственно-временной динамике, задействованных в них интересах и потребностях, субъектах и объектах, иерархии целей и задач и т.п. Сложности возникают уже на этой, казалось бы теоретически и методологически хорошо подготовленной, стадии интеллектуального обеспечения информационных процессов. Многие, по видимости своей научные, постановки оказываются инициированными конъюнктурными частными интересами политических, экономических, иных субъектов. В связи с этим не только конкретные правовые и экономические разработки, но даже знания, вводимые в информационно-разъяснительные процессы как научные, нуждаются в дополнительных оценках и проверках.

Не рассматривая в целом многосложную проблему управления информационными процессами, отметим некоторые принципиальные положения, необходимые для нашей темы: использование РАВ, захоронение РАО, радиационная безопасность.

Общественный интерес должен иметь приоритет над частными, что в конечном счёте полезно и для частных интересов. Обеспечение этого приоритета особенно важно в периоды, когда в качестве высшей цели общественного развития устанавливается безусловный приоритет частных интересов. Известно, что в историческом масштабе необходимость приоритета общественных интересов проявлялась неукоснительно. Локальные субсистемы человечества сохраняются как саморазвивающиеся системы только при соблюдении приоритета общего интереса над частными. Попытки под самыми благовидными предлогами поставить частные интересы в один уровень или выше общих неизменно приводили к общественным социальным, экономическим, демографическим, этническим, экологическим катаклизмам, а часто и к разрушению субсистем человечества, допустивших рокировку приоритетов.

Это обстоятельство совсем не означает необходимости полного подчинения всех частных интересов общим. Но, как в природе жизненные интересы популяций в конечном счёте всегда выше интересов существования отдельных организмов, так и в человеческом обществе на современном уровне его развития (даже в славящихся демонстрирующимся приоритетом прав человека "развитых" демократических странах) при более или менее острых, а уж при критических ситуациях безоговорочно, интересы государства, представляющего общество, ставятся выше частных, иногда с тяжелейшими последствиями для определенных частных интересов и, конечно, прав отдельно взятых личностей и социальных групп.

В экологическом и природно-ресурсном смысле человечество уже переступило предел, за которым могло рассматриваться и оценивать себя как разделенное. Оно функционирует как целое, неразделимо эксплуатирующее природу Земли. В этой ситуации приоритет общечеловеческих экологических, природно-ресурсных, природопользовательских интересов должен быть безусловным над частными. При этом интересы "развитых" стран - мощно представленные, но все же частные - не должны выдвигаться в качестве общечеловеческих.

Для обеспечения приоритета общих интересов на региональном, государственном и межгосударственном уровнях необходимо и общественно ориентированное управление информационными процессами как одной из важнейших сфер управления обществом в целом.

Переходя к рассмотрению конкретных вопросов информационного обеспечения радиационной безопасности, в частности связанных с анализом предложений о "закачке" РАО в геологические структуры на Дальнем Востоке, кратко обозначим основные группы участников информационных процессов в этой сфере, дифференцированные по экономическим интересам.

1. Межотраслевой "ядерно-энергетический комплекс". Состоит из следующих экономических субъектов: производящих РАВ; использующих РАВ и хранящих РАО; осуществляющих научное и проектное обеспечение всей деятельности, связанной с использованием РАВ и хранением РАО. На Дальнем Востоке представлен в основном структурами оборонного комплекса.

2. Экономические субъекты, потребляющие энергию и услуги, производимые "ядерно-энергетическим" комплексом.

3. Экономические субъекты, производящие энергию и услуги, заменяющие те, что могут быть произведены "ядерно-энергетическим" комплексом.

Иерархически эти группы могут быть разделены также на региональный, государственный, межгосударственный уровни.

Не углубляясь в подробный анализ, обратим внимание на то обстоятельство, что экономические интересы этих групп носят разнонаправленный и даже противоположно направленный, конкретный характер. Кроме того, эти интересы могут иметь не только узкоотраслевой экономический характер (прибыль, долговременное функционирование капитала и т.п.), но и трансформироваться в экономические интересы общественного характера: занятость населения, развитие социальной сферы, функционирование сопряженных отраслей и т.п. Рассмотрим взаимодействие названных интересов на примерах.

На уровне Минатома России эти интересы могут проявляться, например, в информации следующего характера: "если собрать все реально опасные отходы ядерной промышленности, они займут пару комнат. Найти место для их захоронения - не проблема. Россия - это не Англия! В настоящее время наше министерство планирует строительство завода по переработке ядерного топлива... Пока же низкоактивные жидкие отходы закачиваются под землю в соответствующих геологических формациях. Твердые, низкой и средней активности сжигаются, прессуются и укладываются в стеклянные матрицы, которые потом будут захоронены. Для ясности добавлю: у МАГАТЭ нет претензий к России по вопросу радиоактивных отходов" [156]. В этом небольшом высказывании достаточно ответственного лица есть многое: неотразимый напор, уверенность в своей необходимости для общества, убежденность в безгрешности, настоящее, а не дипломатическое отношение к регионам, субъектам Федерации и вообще ко всему, что за стенами министерства.

Своеобразно проявление интересов финансово-промышленных группировок, предприятий и организаций, занятых в производстве, переработке, транспортировке, хранении, сбыте, использовании энергоносителей, альтернативой которым является ядерное топливо. Они не составляют целостного межотраслевого комплекса, а представляют собой межотраслевые совокупности, с разносторонне, в том числе и противоположно, направленными внутрисистемными интересами, но объединенные экономической заинтересованностью в ограничении развития конкурентного ядерного комплекса. Информационного характера интересы этой категории субъектов проявляются чаще косвенно, через органы государственного управления и СМИ. На Дальнем Востоке эти интересы представлены в зонах влияния региональных энергетических монополий.

Проявления такого рода конкурентных отношений в России с достаточной четкостью, хотя и односторонне, описаны представителями Минатома РФ: " Минтопэнерго, подчинившее с началом рыночных преобразований своим узкокорпоративным интересам всю энергостратегию России фактически осуществило общенациональный перекос в сторону опасной моноресурсной энергетики". Не отстает в деятельности по фактической компрометации ядерно-энергетической идеи и отраслевая энергетическая, а также академическая наука [50].

Жесткая конкурентная борьба за рынки внутри международного хозяйственного комплекса, связанного с "ядерной энергетикой", происходит чаще всего закулисно, с дозированным внешним информационным обеспечением, На поверхность выходят, как правило, результаты. Например, стало известно, что французский консорциум подписал контракт на строительство второй, по французско-китайскому проекту, атомной станции в Китае на сумму около 1,93 млрд дол. [ 129]. В совокупности с сообщением о предполагаемом строительстве в Китае до 20 АЭС это может косвенно свидетельствовать о закреплении позиций Франции в этой части мирового "ядерного" рынка.

К внешнему информационному обеспечению своей борьбы против контракта России на строительство АЭС в Иране за 0,8 млрд. дол. прибегло США. Такое обеспечение приводилось не только через средства массовой информации, но и через государственные органы управления. Государственный секретарь США, например, ссылаясь на сотрудничество России с "террористическим государством", намекал на некоторые неопределенные санкции [54, 82]. Эта борьба происходит на фоне заключения США контракта на строительство АЭС в КНДР, т.е. на рынке, традиционном для СССР в 1950-1980-е гг.

С использованием тезисов о безопасности "западного" оборудования и опасности реактора, "построенного при старом режиме", ЕБРР намерен финансировать строительство АЭС в Словакии [62].

По мнению академика Е. Адамова, в Англии и Германии проводится информационная подготовка к замене на "западные" ядерных реакторов в России, опираясь на общественные настроения, возникшие после аварии на Чернобыльской АЭС [ 114].

Ко второй группе, условно обозначенной как группа государственно-правовых интересов, могут быть отнесены органы государственной власти и управления общей компетенции, а также отраслевые и функциональные органы управления, связанные с обеспечением развития ядерного энергетического комплекса.

Деятельность этой группы субъектов информационно-разъяснительных процессов, сопровождающих развитие сфер ядерной энергетики за рубежом, можно оценить по следующему сообщению агенства Ассошиэйтед Пресс:

"Япония подвергалась критике за атмосферу секретности, которая окутывает ее ядерную программу. Реагируя на эту критику, правительство страны открыло доступ журналистам на энергетические объекты и стало представлять информацию о планах производства и использования плутония". Одновременно правительство Японии опубликовало точные данные об имеющихся запасах плутония. Не исключено, что такая отзывчивость на критику, скорее иностранную, чем внутригосударственную, может быть объяснена другой информацией, содержащейся в том же сообщении: "бедная энергоресурсная Япония активно использует плутоний как источник энергии. Ядерные отходы она посылает в Европу на переработку" [157].

В этой группе участники информационных процессов руководствуются специфическими комплексами интересов, в совокупности являющихся общественными, но совмещающими общегосударственные, отраслевые, региональные (местные). Сочетания этих интересов и приоритеты в этих сочетаниях подвержены сложной зависимости от общей культуры управления в стране и регионах; уровня сформированности, выраженности и целенаправленной защищенности общих интересов; степени влияния отдельных отраслевых и региональных интересов в иерархии государственных структур; социально-экономической ситуации в государстве; давления межгосударственных интересов и многих других факторов, не исключая традиционно мощного в российской государственности фактора личных ориентации управляющих персон. В связи с этим подробно рассматривать систему интересов этой категории субъектов целесообразно только для конкретных ситуаций, где определены не только место, но и время, масштабы, организованные формы предполагаемых работ.

В рассматриваемом нами конкретном случае в круг субъектов и объектов государственно-правового характера могут быть включены следующие. Федеральные органы власти и управления, как общей компетенции, так и отраслевые и функциональные экономического, энергетического, природоохранного и других направлений. Органы власти и управления субъектов Федерации на Дальнем Востоке в зонах, где имеются РАО; планируется хранение, захоронение, переработка, закачка РАО; планируется размещение предприятий и организаций, обеспечивающих названные виды обращения с РАО, и где потенциально возможно наступление негативных последствий.

При этом необходимо иметь в виду, что в экономическом, социальном, государственно-правовом отношении Дальний Восток не представляет собой интегрированного целого. Более того, здесь действуют достаточно сильные дезинтегрирующие факторы. Эти обстоятельства должны учитываться при анализе и формировании управленческих решений.

Специфична группа субъектов, представленная органами управления городов и районов, органами местного самоуправления, на территориях, где размещается или перерабатывается РАО. Здесь представлены не абстрагированные общественные, а конкретные жизненные интересы конкретных людей, особенности конкретных социально-экономических процессов и проблем охраны конкретных природных комплексов. С одной стороны, эта группа органов управления, несомненно, относится к субъектам рассматриваемой категории. С другой - в настоящее время для их положения характерны исключительно зыбкая правовая определенность, жесткая административная подчиненность, несамостоятельность, и вопрос о них может быть рассмотрен после законодательной регламентации их статуса.

Особое место в этой категории занимает оборонный комплекс страны в целом и его региональные подразделения со специфичным кругом интересов, целей и задач, подлежащих отдельному рассмотрению. Для Дальнего Востока эта группа представлена в первую очередь подразделениями Министерства обороны (МО), поставленными в самостоятельные отношения с региональными и межгосударственными интересами. Нерациональность этого положения очевидна. МО не располагает и по функциям своим не должно располагать сложной, специфичной и капиталоемкой инфраструктурой, необходимой для решения "проблемы РАО". Такую инфраструктуру целесообразно создавать вне Министерства обороны, не отягощая его задачами, прямо не связанными с обороной страны.

Специального рассмотрения требуют вопросы регулирования связанных с "проблемой РАО" межгосударственных интересов. Решаются эти вопросы, как правило, в общем виде и на "высшем" уровне в системах органов управления государствами. Но конкретные проявления этих решений прямо и непосредственно затрагивают интересы региональные, требующие и правового, и информационного обеспечения на региональном уровне.

Примером межгосударственной информационной обработки, при которой субъекты, казалось бы, достигли решения поставленной задачи, может служить ситуация с захоронением жидких радиоактивных отходов (ЖРО) Тихоокеанским флотом России (ТОФ).

ТОФ сливал такие отходы в Японское море. В прессе появились сообщения о загрязнении этими отходами вод Мирового океана [13,22]. Появились осуждающая информация "Гринпис" по этому поводу, отклики в прессе других стран [86]. В условиях слабой информированности общества об этой конкретной проблеме (разрозненные публикации с ограниченным тиражом) и на фоне всеобщего внимания к беспрецедентным по масштабам последствиям Чернобыльской аварии ситуация со сливом ЖРО в Японское море приобрела характер крупной экологической проблемы для Приморского края, для Российской Федерации и ее межгосударственных отношений. Слив отходов прекращен.

В специальных изданиях появилось, правда, сообщение, освещающее проблему иначе, но оно не достигло информационной цели: "представители научно-технического управления и министерства внешней торговли и промышленности Японии подтвердили, что все 16 японских АЭС регулярно сливают радиоактивные отходы в прилегающие моря. Их суммарная ежегодная активность - более 6200 кюри, что, по мнению специалистов, вполне соответствует нормам безопасности. На состоявшейся 25 октября 1993 года встрече начальника НТУ С. Эды с министром по атомной энергетике РФ В. Михайловым было подчеркнуто, что затопленные ТОФом отходы в десять раз менее токсичны, чем жидкости, которые за год сливает у своих собственных берегов одна японская АЭС "Касивадзаки-Карива"" [86].

Результатом, на время разрешающим ситуацию, явилось представление Россией японским и американским соискателям права на создание установки стоимостью 25,5 млн дол. для переработки жидких радиоактивных отходов Тихоокеанского флота и других российских производителей ЖРО на Дальнем Востоке. Однако информации об объективном анализе эффективности этого мероприятия нет. В то же время, называемая более серьезной для Дальнего Востока, проблема твердых радиоактивных отходов решения не находит[23].

Специфична, наконец, и "социальная" группа вопросов, связанная с населением в целом и отдельными личностями.

Население на Дальнем Востоке территориально рассредоточено и глубоко дифференцировано по социально-демографическим характеристикам и, соответственно, интересам, представляет собой сложное сочетание региональных, этнических, иных целостностей. Множество представленных в них частных, в том числе личностных и групповых интересов и основанных на них информационных посылов, выражается интегрирование в виде социально значимых настроений, оформляемых как программы политических и неполитических общественных организаций. Претворяясь в государственные программы, эти интересы переходят в другую категорию правовым образом выраженных интересов, представляемых государственным субъектом. В населении наиболее ярко выражено явление совпадения субъекта и объекта информационно-разъяснительных процессов в обществе.

Информационно-разъяснительные воздействия население передает и воспринимает исключительно индивидуально, на личностном уровне, формируя выводы, обобщения, групповые восприятия в процессе межличностных обменов. Для территориально распределенного в локализованных образованиях населения Дальнего Востока огромное значение имеет своеобразие сочетаний источников информации. Целенаправленная информация формируется и наиболее эффективно действует среди личностей и групп с соответствующими этим целям психофизиологическими, социальными, национальными и другими особенностями. Другие группы населения могут не воспринять эту информацию или воспринять ее с обратным запланированному эффектом. При этом часто восприятие информации обусловлено не сознательным, самостоятельным ее осмыслением, а воздействием предыдущей информационной обработки. В связи с этим на Дальнем Востоке необходима глубокая территориальная и социальная дифференциация содержания информационных потоков, обеспечивающая наибольшую объективность информации.

Практика неукоснительно показывает, что недобросовестная или неквалифицированная информационная обработка населения в конечном счете приводит к атрофированию внимания и информации, отторжению информации из сознания или к выводам, ориентированным в направлении, противоположном запланированному. Основным фактором при этом начинает выступать информация, воспринимаемая населением не через специализированные органы распространения информации, а только непосредственно из окружающей действительности, включая и самую фантастическую информацию из личных общений. Несовпадение инициируемой целенаправленной информации с непосредственными восприятиями действительности служит основой для формирования на личностном уровне и в виде социальных установок заключений о негативных общественно значимых социально-экономических и экологических последствиях политических и экономических действий, обосновываемых этой целенаправленной информацией. Неприятие последней населением может сохраниться длительное время после окончания ее распространения.

Непонимание специфики развития информационных процессов порождает неверное понимание и причин, и последствий резкого перехода от исключительно позитивной, благостной и долгой по времени официальной информации о ядерной энергетике к взрывной по характеру и разнообразной по источникам информации о Чернобыльской аварии. Вот пример панической реакции практика ядерной энергетики: "а вот что действительно страшно, так это повсеместное нагнетание страха у населения... ...Так давайте, испугавшись собственной глупости, закроем ядерную энергетику" [121]. Гораздо большее понимание того, что населению не нужны ни дозированная благостность, ни безудержный страх, а нужна объективная и взвешенная своевременная информация, проявил академик Е. Велихов, заявивший: "опасная технология всегда должна развиваться полностью гласно. Без всякой секретности" [14].

Вторая группа вопросов связана с общественными организациями, возникающими и развивающимися на основе спонтанных или инициированных настроений, устойчиво проявляющихся в определенных группах населения. В организации объединяется только социально активная часть этих групп. На Дальнем Востоке эти движения интегрированны на уровнях государственном и субъектов Федерации. На межрегиональном уровне интеграция незаметна. Общественные организации, суммируя настроения представляемой ими части населения, часто формируют идеологии, основанные на научном или религиозном мировоззрениях, иногда адекватно отражающие объективные долговременные интересы общества. Создание общественных организаций часто инициируется политическими и экономическими группами. Эти организации, скрыто или явно, выступают информационными субъектами, транзитно выражающими частные интересы, преподносимые населению в виде общественных. Вероятно, есть доля истины в утверждении, что "часть же борцов за экологию являются только политиками, для которых все равно, с кем бороться, лишь бы "против", зарабатывая себе известность" [103,118]. Возможность неправового, негосударственного, "доверительного" информационного воздействия на социальное сознание через общественные движения позволяет обществу через этот механизм вырабатывать устойчивые общественные интересы, преобразовывать их в социальное поведение, консолидировать группы населения. В то же время этот механизм может быть использован для реализации частных интересов, в том числе частных интересов органов государственного управления или финансово мощных и хорошо консолидированных отраслевых и межотраслевых комплексов.

Специфична роль таких источников информации, как отдельные личности или небольшие группы людей, преобразующие объективно существующие в неформализованном виде общественные интересы в формально выраженные.

В части таких групп вырабатывается научное знание из множества обнаруженных фактов, характеризующих развитие природы и общества; преобразуется бесконечно продолжающееся непрерывное множество впечатлений в поток конечных и дискретных "единиц" целенаправленной информации;

конструируются цели и задачи информационного процесса; формируются методы, определяются объекты этого процесса и т.п. Эта сфера, в которой вырабатывается относительно не зависимая от политических интересов научная информация, исключительно важна в обществе.

Действующие в этих группах лица, однако, в силу своих интеллектуальных и эмоциональных личностных особенностей подвержены склонности к экзальтированному самосознанию только себя носителями и выразителями объективного, а не субъективного; общего, а не частного. В силу такой ослепляющей склонности они более или менее часто подвержены и влиянию частных интересов, как собственных, так и привнесенных. Учёт этой особенности необходим при анализе процессов в сфере формирования научной информации.

Приведенные выше подходы к анализу информационных процессов могут быть использованы не только для Дальнего Востока. В нашем случае в большей или меньшей степени затронуты межгосударственные интересы в субглобальной зоне севера Тихого океана. Вопрос касается различающихся по этническим и антропологическим, национально-историческим, социально-экономическим характеристикам населения стран Азии и Америки, прилегающих к побережью севера Тихого океана. Различия психофизиологических восприятий, исторического опыта, традиций общественной организации и т.п. требуют придания соответствующей специфики информационно-разъяснительным процессам, ориентированным на каждую из этих стран и каждую восприимчивую к информации организацию или группу населения. Учёт национальных особенностей и дифференциация необходимы не только при формировании целенаправленных информационных потоков в эти страны, но и при восприятии и анализе информационных потоков, идущих в обратном направлении. Без этого условия невозможна выработка адекватных выводов, позиций, стратегий поведения не только при проведении информационной политики, но и в формировании государственных, экономических, научных, организационных и иных международных взаимосвязей.

Таким образом, для обеспечения рационального взаимодействия финансово-промышленных комплексов и отдельных экономических субъектов, государственных структур, научных сфер, общественных организаций и населения нужна информационная политика, основанная на взвешенном сочетании всего разнообразия общественных и частных интересов. Только такой подход может обеспечить исторически длительную, преемственно развивающуюся, нравственно безукоризненную убедительность субъективно выражаемой информации, понимание и учет частных противостоящих интересов, создание информационной базы для устойчивого конструктивного взаимодействия в обществе.

Пока такой подход не только не реализуется достаточно широко, но существует лишь в разрозненных пожеланиях. В связи с этим в обществе господствует информационная разноголосица в самом широком диапазоне мнений о ядерной энергетике и радиационной безопасности.

Так, сотрудники Минатома РФ оптимистично характеризуют положение с жидкими радиоактивными отходами на Сибирском химическом комбинате в Томской области: "с 60-х годов на СХК и ГХК жидкие радиоактивные отходы после выдержки и специальной подготовки закачиваются в глубокие, надежно изолированные пласты-коллекторы. Этим исключается воздействие отходов на население и природную среду... Постоянный контроль подтверждает прогноз сохранения радионуклидов в пределах отведенного пласта на протяжении 700-1000 лет, а после этого срока практически все захороненные осколочные радионуклиды распадутся" [60].

Еще более оптимистичен процитированный выше сотрудник Минатома РФ, утверждающий, что все реально опасные отходы ядерной промышленности по объему "займут пару комнат" [155].

И совсем широко, можно сказать глобально, оптимистичен Генеральный директор Международного агентства по атомной энергии Ханс Блике:

"ошибочно утверждать, что никто не знает, что делать с огромным количеством радиоактивных материалов, остающихся от работы АЭС и в результате снятия их с эксплуатации. Основным препятствием для захоронения отходов является не отсутствие надежных методов, а наличие протестующих по этому поводу" [9].

Прямо противоположное мнение по этому вопросу включили в информационные процессы "представители 45 общественных неправительственных организаций Северной Америки, Европы и Азии", собравшиеся в Москве перед московским совещанием 1996 г. глав государств "большой семерки" по проблемам ядерной безопасности. Эти представители предлагают признать отсутствие до настоящего времени решения проблемы радиоактивных отходов атомной индустрии одним из главных препятствий развития атомной энергетики [149].

Диаметрально противоположны взгляды и на развитие ядерной энергетики в целом. Для иллюстрации приведем высказывания представителей различных по интересам групп, хотя они принадлежат к одному слою интеллектуальной элиты России, достаточно упомянуть, что трое из них - академики. Один, определяя причины торможения развития ядерной энергетики России в начале 1990-х гг., ограничивается указанием на происки конкурентов и субъективные недостатки некоторых руководителей и некомпетентных критиков. Вот его тезисы: "ориентиры постчернобыльской антиатомной критики все больше и больше начали смещаться от вопросов организации дел в атомной сфере к каким-то шаманским заклинаниям, к торжеству воинствующей некомпетентности", "мощный постчернобыльский накат на ядерную энергетику, вялость и системно-энергетическая узость мышления руководства Минатома"; "Минтопэнерго, подчинившее с началом рыночных преобразований своим узко корпоративным интересам всю энергостратегию России... фактически осуществило общенациональный перекос в сторону опасной моноресурсной энергетики"; "не отстает в деятельности по фактической компрометации ядерно-энергетической идеи и отраслевая, а также академическая наука" [50].

Другой, обобщая причины названной выше ситуации, выделяет совершенно иные факторы: "одна из главных тайн, которую ревностно берегут атомщики всего мира, - миф об экологической безопасности АЭС"; "опасно для общества желание адептов атомной энергетики поскорее забыть про Чернобыль"; "общество из инстинкта самосохранения должно бояться второй раз наступить на те же атомные грабли" [ 151 ].

Продолжает эти противоречия новое соображение о характере включения в решение проблем ядерной энергетики субъектов на уровне органов государственной власти и управления: "и экология в целом тоже становится разменной монетой политики при рассмотрении сомнительных в смысле радиации проектов" [38]. Подтверждает этот тезис вышеприведенный пример об одобрении Президиумом Правительства России "Программы развития ядерной энергетики до 2000 года" без участия экологов и без заключения Мин-природы России" [27].

И замкнем эту серию мнением, которое высказал специалист, как представляется, более других из "ядерщиков" приблизившийся к пониманию необходимости разностороннего изучения и освещения ядерных проблем, но сохранивший оттенки своеобразного "небожительского" отношения к оппонирующим экологическим движениям: "разумеется, "зеленые" не правы. Но и отмахиваться от них нельзя. Они нужны, как беспокоящий фактор, постоянно привлекающий наше внимание, не дающий нам успокаиваться на достигнутом. Поэтому с ними нужно работать, находить приемлемые решения" [14].

На фоне вышеприведенной полной противоречий разноголосицы представляется, что главным условием для развития конструктивного информационного взаимодействия является, конечно, не организационное и финансовое обеспечение, которому, как правило, уделяют основное внимание органы управления, решившие создать нечто новое. Главное - постоянное осознание участниками информационных процессов необходимости такого взаимодействия. А параллельно и, кстати, стимулируя такое осознание, необходимо создание эффективного механизма для выявления, выражения и реализации долговременных общественных интересов. Объективная насущность этого обстоятельства пока не реализовалась в создании конструктивных форм и методов выработки и практического использования соответствующего документального, в том числе правового, обеспечения. Постоянное, взвешенное, адекватное особенностям восприятий информационное обеспечение населения, опирающееся на непротиворечивую политику экономических структур и рациональное выражение общественных интересов государством, создаст положение, при котором у населения не будут возникать реакции слепой веры или слепого отторжения потенциально опасных нововведений. А экономические и государственные структуры не будут сдерживать или форсировать нововведения и непродуманной информацией усугублять эти реакции, сетуя на "недостаточно разумное" население. Но население не "недостаточно разумное", а такое, какое есть. Его реакции отторжения вполне объяснимы и, в конечном счете, исторически не только оправданны, но и справедливы. Ибо, в конечном счете, это реакция отторжения не нововведений, а практики неумелого, неподготовленного, непродуманного, преждевременного, скрытого, социально-экономически несправедливого внедрения нововведений.

В результате рассмотрения этого блока вопросов может быть сделан следующий обобщающий вывод. Одним из главных, если не главнейшим, условием для решения "проблемы РАО", а возможно и "проблем использования РАВ" в целом, является необходимость выработки морально-этической атмосферы, способствующей объективной оценке этих проблем.

Правовая, научная, техническая, технологическая подготовка этих решений, конечно, необходимы, но не только недостаточны, не смогут дать результатов, рациональных с точки зрения долговременных общественных интересов, если нет атмосферы для спокойной, всесторонне выверенной разработки, обсуждений и оценок.

Для создания такой атмосферы необходима достаточно длительная, терпеливая, целенаправленная, объективная, эмоционально не перегруженная, открытая, широкомасштабная, разноуровневая, качественно дифференцированная информационная подготовка. Очевидная сложность состоит в том, что человечество пока не выработало удовлетворительных механизмов для проведения процедур со столь высоким уровнем требований, тем более для обсуждения вопросов, уже обостренных.

Современное исступленное информационное сопровождение проблем использования РАВ и захоронения РАО приводит к идеологизированному противостоянию, в котором не может быть рациональных решений; практика же будет метаться между крайними, силовыми позициями. Очевидно, что без упорядочения, регулирования и в то же время свободного течения информационных процессов, сопровождающих решение этих проблем, они не будут решены рационально. Так же очевидно, что рациональное самоурегулирование информационных процессов - если такое только возможно - может принести конструктивные результаты лишь через длительное время, а вышеназванные проблемы необходимо решить незамедлительно.

В связи с этим целесообразно рационализировать информационные процессы в этой сфере на основе специально разработанной стратегии и тактики формирования и распространения информационных потоков. Информационное поле, хотя бы по проблеме радиационной безопасности, должно обеспечить выработку рациональной равнодействующей в решении этой проблемы на основе учета всего разнообразия общественных и частных интересов.

На практике это означает необходимость разработки и последовательной реализации программы информационного обеспечения всего комплекса видов человеческой деятельности, связанного с использованием радиоактивных веществ, в том числе деятельности по решению проблемы радиоактивных отходов и обеспечению радиационной безопасности. В качестве одного из вариантов решения этой задачи может быть предложен следующий. Ответственность за организацию и материально-техническое обеспечение решения задачи должны возложить на себя государственные и межгосударственные органы, как теоретически обязанные уравновешенно соблюдать все разнообразие общественных интересов. Разработка программы и контроль за её реализацией должны быть поручены общественной организации, созданной на основе консенсуса из компетентных, общественно значимых авторитетных представителей, выражающих основные совокупности частных интересов и способных в дипломатическом процессе практически выработать, сформулировать и донести до населения информацию, выражающую рациональное сочетание долгосрочных и краткосрочных общественных интересов.