|
||||||||||||||||
Герасименко В.Я. Воспоминания о В.И. Степанове |
В.Я. Герасименко. Воспоминания о В.И. Степанове \\ Среди минералов. М., 1998, с. 57-59
Виктор Иванович обычно был в подвале на Садовнической набережной, рядом с ИМГРЭ (в кабинете на 4-ом этаже института - реже). Он перетаскивал лотки - спасал после очередного затопления. Или, надев очки-бинокуляр, готовил коллекцию для школьников, “освежая” старые образцы зубильцем. Но чаще он препарировал образец своей коллекции. Это было его любимым делом. При этом он расспрашивал: с каким вопросом явился, что принес. Также демонстрировал способ препарирования. Иногда, выхватив из рук принесенный камень, сразу брался за него. Например, кейвский невзрачный, ожелезненный сланец молоточком и иглой он начинал освобождать от преобладающего мусковита. На образце все больше проявлялись кристаллы ставролита. А потом, через месяц показывал чудо: кресты на серебристом поле. И возился, говорит, несколько дней. Требовал подробную привязку. дату взятия, автора: Западные Кейвы, северный склон горы Шуурурта, 1975, В.В. Афонин. Как-то, получив большой штуф северотиманского базальта с морденит - кальцитовыми секрециями , Степанов озадачился: что тут можно сделать? Даже расстроился - не мог придумать... Остался в раздумье и какой-то недовольный: “Почему это кальциевый морденит? Нет такого! Ну и что ж, если Остащенко сказал?”
Заходить к нему в подвал было хорошо перед каждым новым полем. Точнее, новым регионом. Например, готовились впервые ехать на Приполярный Урал. Виктор Иванович охотно принес несколько лотков. Прочитал лекцию с иллюстрациями. Запомнились кристалл кварца с хлоритом в основании и варварски отбитой головкой, пакетик с хлоритовой сыпучкой. Это были подарки В.В. Буканова. А головка отбита на фабрике пьезосырья в Кожиме или Саранпауле.
Заочно не научить поискам, но важнейшему для них визуальному определению минерала Степанов учил. В искусстве визуальной диагностики ему не было равных. Он немедленно определил красные точки гейландита в тиманском базальте. Должен быть белым? А гематит тонкодисперсный пигментирует! Н.П. Юшкин с восхищением вспоминал, как быстро определил Степанов 80 (!) минералов на Торговском месторождении Приполярного Урала. У него в подвале робко консультировались наиболее стойкие корифеи, с ним дружили ученые иных специальностей, например, геохимики. Академик Коржинский останавливался в коридоре: “Ну, что у Вас новенького? ” - и склонялся с улыбкой, вслушиваясь.
Вот бы с кем поработать! - думалось новичку. На Урале или в другом районе. Но приятель минералог, который мог признать лидерство Степанова-диагноста, остужал: “Он захапает лучшие образцы (а находить-то мастер!), обругает тебя и уедет”. Меня учил Виктор Иванович охотно и сначала безобидно. Невежество мое спасало: ни образования, ни опыта. Зато минералогам пощады не было. Никому. “Этот? Полное ничто! Таких к минералам близко нельзя подпускать”, - слушал я с удовольствием. “Тот? - Ему просто повезло, а у самого - нуль за душой.”Постепенно выяснялось, что минералогов маловато. Даже как-то и нет среди профессионалов. Любители еще есть, Кантор, например. А профессионалов и нет. Ферсмана терпеть не мог...
Как-то еще в ИГЕМе Виктор Иванович исписал замечаниями книгу своего директора. Отнес ему. Федор Васильевич Чухров ознакомился и не согласился с добровольным рецензентом. Степанову пришлось перейти в ИМГРЭ, к К.А. Власову, делать музей. Власов умер, пришел Овчинников. “Как-то стал орать на меня. Я говорю: “Стыдно, Лев Николаевич, я ведь подчиненный и не могу ответить вам тем же.” Тот умолк, и с тех пор поддерживает” (хотя музей так и не создался). Пришлось слышать, как на ученом совете Степанов защищал неизвестного чужого соискателя. Сам он и не защищался. Да и денег, вроде, хватало: “Оклад? - Дали мне 135 р. , м. н . с. - чего мне еще ?” - рассказывал он в 1963 г. инструктору по ТБ. Потом повысили.
Мне так и не удалось стать настоящим минералогом, но в последних лекциях Виктор Иванович коснулся моей персоны. Оказалось что с такими знаниями и планами работать нельзя. Да и жить то - срам. Или такие мелочи: “Образец неграмотно отобран”, “Ну, ты сам-то умываешься? А почему минерал не отмыт?” И еще: “Ко мне многие ходят. Так я им не очень-то доверяю. Ходили всякие и перестали”. Если звали к телефону, он старательно запирал двери, выводя меня из хранилища, куда я только что внес свои подарки и где видел немало беспорядка, образцов без этикеток, какие-то груды коробок.
Коробочками я стал заниматься гораздо позднее и вспомнил, что Степанов ценил их. Он индивидуализировал камни, “наряжал” и “одевал” их. Старательно готовил лотки к перезозке [коллекции] в Минералогический музей. Говорили, что доверил свои ключи он только одному человеку - Диме Романову.
Оказавшись в больнице, а затем в Онкологическом центре (“Блохинвальде”, как его называли) Степанов не унывал. Медициной, кажется, не интересовался. Был немногословен, работать собирался еще 10 лет, в другие сроки планы не укладывались. Но тут совершался переход от биографических деталей к истории. Переход незаметный для всех. Когда спохватились, остались немногие статьи, например, в справочнике “Минералы”: криолит, криолитионит, хиолит, в изданиях ИМГРЭ - о кристаллических агрегатах. В авторах новых минералов В.И. Степанов оказался трижды: 1964 - тихоненковит, 1972 - галхаит, 1981 - груздевит. Он увлекался пещерными агрегатами и сделал хорошую экспозицию в ферсмановском музее [Минералогическом музее им. А.Е. Ферсмана РАН -прим. сост.], где регулярно выставляются фрагменты его большой коллекции. Там же хранится и большинство его фондов.
В музей им. В.В. Ершова попал лоток степановских образцов с мыса Железный Рог - анапаит, вивианит, гальки. И сколки подаренного волынского топаза. И еще доска от ящика с надписью: “Степанов 1962”.
Из публикаций
 |
находки минералов по листам карты мира: 1 – 2 – 3 – 4 – 5 – 6 – 7 – 8 –9 – 10 –11 –12 – 13 – 14 – 15 – 16 – 17 – 18 –19 –20 – 21 – 22 – 23 – 24 – 25 – 26 – 27 – 28 – 29 – 30 – 31 – 32 - 33
|
Африка - Сев. и Зап. – Экв. и Южн – Вост. |
|
|
обновление: 2016. 06. 29 |
© Александр Евсеев, 2003 - 2016. © Фото: принадлежит авторам, 2016
