|
 Кривцов Анатолий Иванович (в 1957-1962гг. студент, в 1962-1965гг. аспирант кафедры полезных ископаемых)═лауреат Государственной премии СССР, первооткрыватель месторождения заслуженный деятель науки РФ, Почетный разведчик недр, действительный член Международной Академии минеральных ресурсов.
А.И. Кривцов
Эпизоды
"У Вас должна быть внутренняя убежденность в том, что Ваша статья оправдает надежды геологической части человечества!" Так или примерно так ответил Владимир Иванович Смирнов после заседания кафедры полезных ископаемых в начале 60-х годов на вопрос одного из аспирантов, надо ли ему писать статью. В этот период в аспирантуре кафедры на разных годах обучения состояли Н.И. Еремин, Г.П. Зарайский, Г.Б. Наумов, А.М. Рахманов, В.И. Старостин, С. Саркар и Р.═Чакраварти из Индии, Р. Каррара из Италии, а также автор этих строк. Все эти, тогда совсем молодые, исследователи довольно долго обсуждали высказывания В.И. Смирнова, оценивая меру их серьезности и ироничности. Тем не менее спустя много лет представляется, что все они в своих работах следовали смыслу в достаточной степени шутливой формулировки Владимира Ивановича.
В 1957 г. впервые в истории советских вузов был организован льготный прием лиц с производственным стажем. В итоге на кафедре возникла группа "полезников", большинство студентов которой, окончив геологоразведочные техникумы, уже поработали в различных геологических организациях и пришли на геологический факультет МГУ с отчетливо сформулированными для себя потребностями в познании геологических наук. На первых курсах группа контрастно отличалась от недавних десятиклассников, но уже первые учебные практики стерли возрастные различия, а студенческое демократическое бытие уровняло всех и вся.
В.И. Смирнов проявлял к необычной группе живой интерес. На встречах с группой он как бы примерял учебные программы и планы к личному опыту этого микроколлектива. В непринужденных разговорах оценивал эффективность обучения и, как стало ясно позднее, присматривался к студентам, определяя их возможности и перспективы для развития геологии рудных месторождений.
Кажется, это был последний поток, которому В.И. Смирнов читал курс по методике поисков месторождений полезных ископаемых. Курс читался на таком уровне конкретики, что казалось тогда, что и науки-то поисковой нет, а излагается геологический опыт человечества. В те времена в студенческом состоянии трудно было оценить, чего стоит эта кажущаяся простота курса и конкретика изложения.
Основной и любимый В.И. Смирновым курс лекций по геологии и генезису рудных месторождений читался уже достаточно подготовленной аудитории. И читался уже иначе, на уровне общения равных профессионалов, без поправок на возможное незнание студентами каких-либо базовых положений.
Надо сказать, что группа действительно оказалась необычной. Многие из бывших студентов-"полезников" стали кандидатами наук, а пятеро (из 20) защитили докторские диссертации.
Своеобразный стиль демонстрировался и при приеме экзаменов. На фоне преобладавших тогда жестких формальностей на экзаменах у В.И. Смирнова царил дух лаконичности, выборочности отдельных вопросов из билетов, четкости их постановки. Знания оценивались не по формальной осведомленности в материале, а по пониманию ключевых основ предмета. Это были на удивление короткие экзамены с контрастным спектром оценок. Как представляется, подобная метода в какой-то мере отражала исследовательскую методологию В.И. Смирнова - выбор главного направления и жестко логичное обоснование его целенаправленным материалом.
В 1962 г. я был направлен в аспирантуру. До этого на преддипломной практике был собран довольно интересный материал по одному из колчеданных месторождений Урала, и таким образом возникло начало некой фактографической базы для диссертационной работы. Поскольку преддипломная практика проходила в ЦНИГРИ, моим научных руководителем стала М.Б. Бородаевская, хотя я и состоял в аспирантуре кафедры.
В те годы противостояния сингенетистов и эпигенетистов по колчеданной проблеме просто не существовало. В.И. Смирнов был одним из немногих исследователей, кто в ряде работ последовательно обосновал не только синвулканическое происхождение колчеданных залежей, но и общую рудоносность вулканизма как геологического явления. Докторская диссертация Н.С. Скрипченко, подготовленная им под руководством В.И. Смирнова, была посвящена вулканогенно-осадочному рудообразованию. Эти разработки воспринимались как нечто противоречащее "гидротермально-метасоматической классике" и имели не так много сторонников.
Проработав около четырех лет на жильных месторождениях и взаимодействуя с "колчеданщиками" ЦНИГРИ, я не разделял генетических позиций заведующего той кафедрой, где состоял в аспирантуре. В.И. Смирнов, ознакомившись с моими материалами, серией коротких вопросов показал дефекты моих генетических построений, но не стал убеждать меня в ошибочности интерпретаций, сказав, что со временем я сам приду к объективным выводам.
Вместо каких-либо дискуссий В.И. Смирнов в качестве темы реферата предложил мне сделать обзор работы Г. Борхерта "Раннегеосинклинальные месторождения: что к ним принадлежит и что не принадлежит". В этой работе, к сожалению, незаслуженно забытой, Г. Борхерт обстоятельно анализирует то, что позднее стали называть "доорогенной металлогенией", и со всей доступной тогда скрупулезностью доказывает сингенетичность с вулканизмом колчеданных месторождений Кипра и Турции. Тщательно проштудировав работу и доложив ее на кафедре, я не понял тогда, что В.И. Смирнов выводит меня на путь истинный трудами Г. Борхерта. Скорое всего, восприятие в те времена было таким, что это "у них" - так, а у нас - иначе.
Так или иначе, но и в кандидатской диссертации попытки В.И. Смирнова вывести меня на должный путь отражения не получили. По прочтении В.И. Смирновым автореферата у нас был обстоятельный разговор, в котором в неявном виде проскользнули нотки разочарования, что запомнилось мне на долгие годы.
Заседания кафедры, на которые аспиранты должны были являться "как на молитву", были для них большой школой. На кафедре слушались научные отчеты, предварительные защиты кандидатских и докторских диссертаций. За три года обучения аспиранты успевали приобрести большой опыт. Но во всех обсуждениях наибольшее впечатление производили заключительные выступления В.И. Смирнова, который в исключительно лаконичной форме, в жестких формулировках излагал то, что хотел донести (нередко довольно путано) докладчик или соискатель. После этого не только становилось ясно, о чем речь, но и возникала потребность самому формулировать результаты своих работ столь четко, как это делал В.И. Смирнов.
Аспиранты, обитавшие в аспирантской комнате, были на редкость дружны между собой, несмотря на достаточно бурные споры как по научным, так и по общественно-политическим проблемам. Окно аспирантской выходило на плоскую крышу, и нередко весной аспиранты через окно выбирались на солнышко. Однажды в таком "состоянии загорания" они были застигнуты В.И. Смирновым и ожидали внушения. Владимир Иванович, присоединился к компании, заявив: "А у вас здесь неплохо!" В один из таких визитов В.И. Смирнова "на крышу" была сделана серия фотографий, которые, к сожалению, в период подготовки к его юбилею затерялись.
Прошли годы после окончания аспирантуры, и в 1974═г. я пришел к В.И. Смирнову с докторской диссертацией, направленность и основные положения которой неоднократно с ним обсуждались. Прочитав расширенный автореферат, Владимир Иванович оценил работу как добротную и, как говорится, благословил автора. Однако к тому времени уже были получены убедительные доказательства пространственной миграции эвгеосинклинальных режимов на Урале и Кавказе, что было показано и в одной из работ В.И. Смирнова. Это явление не укладывалось в модель развития эвгеосинклиналей Урала, разработанную в первой версии диссертации. Своими сомнениями я поделился с В.И. Смирновым, спросив, а не переделать ли мне работу, найдя новые решения. В ответ В.И. Смирнов сказал, что работа уже есть, а переделка ее - дело автора. К слову, вспомнилась и кандидатская диссертация. В итоге появилась новая версия работы, снимавшая возникшие противоречия и прошедшая через дебри защитных процедур при доброжелательной поддержке В.И. Смирнова.
Сравнительно редкие встречи с Владимиром Ивановичем в последующие годы носили в общем научно-организационный характер. Но во всех беседах Владимир Иванович живо интересовался новостями геологоразведочных и научных работ, новыми геологическими открытиями. Немало было встреч в связи с различными жизненными поворотами. Не только я, но и многие помнят, как шли к В.И. Смирнову за советом и помощью.
Владимир Иванович являл собою пример ученого - неформального организатора науки. Он всегда был центром, объединявшим множество людей с различными устремлениями, но с единой целевой направленностью на развитие геологии рудных месторождений и металлогении.
Высокий уровень самоорганизованности и самодисциплины, умение ценить и использовать время нередко принималось за сухость. Жесткий режим - до обеда научная работа и недоступность, а после обеда - все остальное. Своеобразное творческое заточение, продолжавшееся десятилетия, - все это цена многочисленных трудов Владимира Ивановича. Стиль В.И. Смирнова как исследователя базировался на конкретике геологических наблюдений. Любые теоретические построения трансформировались им в природные геологические реалии. Отточенность формулировок, логически жесткая система аргументов, органическая их связность, насыщенность описаниями природных объектов определяют характер исследований и трудов В.И. Смирнова.
В многочисленных научных дискуссиях В.И. Смирнов не навязывал своих позиций, а чрезвычайно выразительно, в очень наглядной форме демонстрировал некорректность критикуемых положений. Достаточно вспомнить, что, обсуждая проблему субдукции, В.И. Смирнов поставил вопрос о том, как сталь можно "загонять" в сталь. Вопрос, оставшийся без ответа. В геологический фольклор вошло выражение В.И. Смирнова: "Сквозные разломы - это такие, что проходят сквозь земной шар?" Дело не в сути явления и не в ответе на данный вопрос. Такого рода формулировки с максимальной четкостью демонстрировали слабость тех или иных построений и "наводили" авторов на незамеченные неточности и противоречия.
Сейчас, вероятно, уже невозможно подсчитать, сколько статей и книг появилось благодаря благожелательному участию В.И. Смирнова. В неоднократно возникавших коллизиях авторов с редакциями и издательствами Владимир Иванович делал очень много для того, чтобы работы увидели свет.
В.И. Смирнов обладал удивительной способностью сводить в единые авторские коллективы весьма различных исследователей. Пример тому - трехтомный труд "Рудные месторождения СССР", который без В.И. Смирнова как организатора и редактора не мог быть создан.
Мне довелось участвовать в работе такого коллектива при подготовке книги "Колчеданные месторождения мира". Разделение обязанностей и объемов, определение сроков на начальном этапе, а затем твердый спрос с каждого и со всех вместе взятых без каких-либо скидок на обстоятельства.
При всем многообразии форм нагрузки В.И. Смирнов находил время овладевать текущей геологической информацией, и не через реферативные журналы, а по первоисточникам. При подготовке последнего издания "Геология полезных ископаемых" Владимир Иванович сетовал, что после повторного анализа сотен публикаций по ряду разделов книги пришлось внести принципиальные изменения. В связи с этим его очень обеспокоило замедление темпов развития отечественной геологической науки, недостаток новых идей.
Обширное творческое наследие В.И. Смирнова заслуживает специального анализа. Мне хотелось бы отметить несколько разработок Владимира Ивановича, близких по профилю деятельности.
Уже упоминалось, что долгие годы практически в одиночестве В.И. Смирнов развивал теорию вулканогенно-осадочного рудообразования и отстаивал сингенетичность месторождений колчеданного семейства.
Достаточно долгим оказался и путь от разработки В.И. Смирновым проблемы стратиформных месторождений до широкого признания стратиформности продуктов рудогенеза.
Проблема энергообеспечения рудообразующих процессов, рассмотренная В.И. Смирновым "в числе и мере" применительно к ряду генетических типов месторождений, представляется одной из важнейших в количественных построениях теории рудогенеза. В самом деле, описания рудогенеза с помощью температур, масс, физико-химических характеристик среды, растворов и руд ныне представляются далеко не полными из-за отсутствия энергетических характеристик соответствующих систем. К сожалению, это направление работ В.И. Смирнова пока не подхвачено и не развито его последователями в должной мере.
Ставшие классическими "Очерки металлогении" фактически послужили теоретической основой этой науки. Обратившись значительно позднее к анализу состояния металлогении, В.И. Смирнов дал систематику направлений и концепций, определив в качестве приоритетного формационный - вещественный - подход и предложив классификацию металлогенических обстановок в пространстве и времени. Эти принципиальные положения составляют основу ныне издаваемых металлогенических карт по важнейшим провинциям страны.
В одной из давних работ, анализируя построения Г. Шнейдерхена по проблеме регенерации руд, В.И. Смирнов показал возможные позитивные следствия такого подхода и пути его развития. Выделение метаморфогенно-регенерационной группы месторождений, признание полигенной и полихронной природы объектов - следствие развития этих ранних разработок.
Выдвинутое В.И. Смирновым положение о консервативности металлогении, с наибольшей детальностью рассмотренное на XXVII сессии Международного геологического конгрессах, представляется основополагающим для палеотектонических и металлогенических построений. Консервативность металлогении, выражающаяся в устойчивой во все времена рудоносности базитов (в широком смысле слова), труднообъяснима с позиций новейших геотектонических построений. Действительно, если, исходя из принципов актуализма, признается, что месторождения колчеданного семейства формируются в зонах срединно-океанических хребтов и островных дуг, то такая обстановка должна быть "транслирована" в докембрий и архей. Наличие древних и древнейших колчеданных месторождений требует признания существования соответствующих геотектонических режимов, включая спрединговые и субдукционные. Это, однако, современной тектоникой плит для докембрия (по крайней мере, глубокого) не допускается. Таким образом, консервативности металлогенических процессов противоречат современные модели геотектонического развития Земли и формирования земной коры.
Вряд ли можно найти ключевые вопросы геологии и генезиса рудных месторождений, которые не получили развития в работах В.И. Смирнова. Вопрос ныне заключается в том, как будет использоваться и развиваться его творческое наследие.
Называя эти заметки "Эпизодами", я полагал, что эти заметки, как и весь данный сборник, - очередная попытка друзей, последователей и учеников Владимира Ивановича Смирнова написать о нем после его кончины. В мемуарной геологической литературе, которой недостает у нас и которая так важна, должно появиться глубокое исследование жизни, деятельности и трудов В.И. Смирнова. Подготовка такой работы должна быть начата в ближайшее время, пока воспоминания не искажены временем, жизнью и событиями.
|