|
Н.А.Шило
Эпиграф к книге
 От дальних миров до земного ядра
Загадки Плутона рождались всегда.
На них я пытаюсь дать мудрый ответ,
В тайны проникнув сквозь тысячи лет,
Природу познать, ее цепи разрушить
И вечный покой Заполярья нарушить.
1979 г.
Шуточный экспромт
на V симпозиум ИЯГОД
в США
Мы прибыли в Сноубирд;
Тут горы, чудный вид,
Сияют снежные вершины,
Говорливы рек стремнины,
Отели спорятся с горами,
Скалы скрыты облаками.
Мы в снежном центре заседали -
Нас доклады привлекали.
Там слушали Смирнова,
Боялись председателя Щеглова.
Мои друзья ликеры распивали,
А мне таблетки отдавали.
Потом сказал нам Ридж,
Что между рудами есть Бридж,
Если посмотреть с дороги
На те далекие отроги,
То можно там найти
Карлин, мимо не пройти
Сложной схемы Радке -
Впрочем, с него взятки гладки.
Всех Памила восхитила:
Она кальдеру предложила
И мужские души взорвала -
С собой сердца их забрала.
Она обворожительно нежна
И по-девичьи скромна.
Как счастлив тот кумир,
Кто делит с нею мир.
Потом Янкович говорил,
Как книги он творил.
Сосаки скромно рассказал,
Как золото в горах искал.
Об Алине Баскина сказала
Тихо, что вопросов миновала.
Александрова послушали мы речь,
Что нужно дружбу нам беречь!
Звездой Гусдкевич просияла,
Когда с докладом выступала.
В конце мы загуляли -
Пепинг тосты поднимали,
Я внимательно их слушал
И капусту сити кушал.
Здесь она была в почете,
Но в комитетовском отчете
Записаны лишь были вина
И под френч соусом свинина.
В Сноубирде доллары текут,
Когда трамбон и флейта запоют.
В общем, мы остались без копейки,
Хоть сердца продали чародейке.
Спасибо Вам, друзья,
И Вам пора, ученые мужья,
Из Сноубирда разлетаться:
Ягодкой довольно развлекаться.
1978 г.
На Моховой
На Моховой - о, Создатель,
Рундквиста блистательный музей.
Здесь всяк мудрец-кладоискатель
Всегда найдет геологов-друзей.
В нем много карт - творений века:
И вовсе не до шуток тут -
В них мысль и опыт Человека
Из глубины сибирских руд.
Мы с жадностью листаем
Земной истории страницы
И с матушкой Землей играем,
Факты собираем по крупицам.
Друзья, оставим память о музее,
О камне, мраморе, стекле,
Чтобы потом идти смелее
Туда, где руд ручьи текли.
Банкет наш не велик,
Но знатностью богат,
Он всей планеты лик -
Алмаза мера в сто карат!
1997 г.
Я вспомнил Колыму
В Москве я вспомнил воды Колымы:
Прозрачны, говорливы и шумны,
То ласковы, как девичьи сны,
То, как в осенний паводок, грозны.
Я днями там, бывало, наслаждался
Покоем, звенящей тишиной в лесах,
Куда с трудом геолог пробирался
Под палящим солнцем в небесах.
Но Колыма - не только ведь река,
Бегущая на север в холодный океан:
Это горная громадная страна,
С нутром чудовищно богатым, великан.
1977 г.
Край суровый и родной
Заросли и снежное приволье,
Вдали раскинулося взгорье -
Природы мощное творенье.
Бывали здесь мгновенья:
Рвалося сердце от волнения,
Теснили душу вдохновения,
Лесные шорохи шептались,
Луной деревья любовались.
Ночь. Морозное безмолвье.
Ах, какое здесь раздолье
Для геолога, ученого, поэта -
В краю, где нет тепла и света,
В том, что зовется Колымой -
Стране суровой и родной.
1976 г.
Северу
Тебя, жестокий Север,
Я страстно полюбил.
В тебя, как в мать, я верил,
Когда в тайге бродил.
Я знал: служить ты будешь
Родной моей стране.
Пусть холодом застудишь
В далекой стороне.
Пусть сердце загрустило,
Пусть снится мне Кавказ,
Всегда меня манила
Мечта колымских трасс.
В краю суровом, грозном
Тебе слагал стихи
Наперекор морозам
И бешенству стихий.
1980 г.
Сибирь, ты хороша!
Тихо падают снежинки
И природа словно спит.
Позамерзли мочажинки,
Лед под лыжами звенит.
Погрузились в спячку ели,
Приоделись в саван снежный.
Не тревожат лес метели,
Лес дремучий, безмятежный.
Как в Эдеме я лечу
По лыжне пушистой,
По долине, по ручью,
По тайге сибирской.
Как, Сибирь, ты хороша!
Нет страны чудесней -
Здесь волнуется душа,
Радость льется песней.
1981 г.
Я с тундрой ласково дружил
Я с тундрой ласково дружил,
Ее прозрачный воздух пил,
Бродил по мшистым далям,
По топким ржавым марям.
О, как мила страна,
Где пургами звенит весна,
Где солнце не заходит летом,
Живое награждая светом.
От гнуса мечется олень
И редко туча бросит тень
На ту озерную страну,
Прижавшись к редкому холму.
Я в тундре вольно кочевал
И в чуме дымном ночевал.
Родной простор далекой тундры
Живет во мне, как звук полундры
В бродячем сердце моряка,
В рубцах и шрамах старика.
1980 г.
Зарисовка с совещания геологов
Беда пришла и в Заполярье:
Там россыпи нырнули в глубину
И стало трудно выполнять заданье
Лопатой, как бывало в старину.
Цопанов с Бабкиным, волнуясь,
К руде решили перейти,
И с Вороной соревнуясь,
Вперед с запасами уйти.
Но хитрая лиса Ломако,
Он лучше выбросит в отвал
С трудом, но добытый металл,
Чтоб план по "факту" получить
В совминовских стенах
И дальше жить и не тужить -
Преуспевать в цветметовских делах.
Давно Ломако портит Джезказган,
Руду норильскую хватает,
Где даже грозный ураган
Министра мат не заглушает!
1978 г.
Я с Вами был в мечтах
В мечтах я с Вами был всегда:
Ваш дух покорности судьбе -
Как он пленил меня тогда,
Когда расстались мы в избе,
В полуразрушенном домишке,
Что стыл на топком берегу
Прозрачной маленькой речушки, -
О нем я память берегу.
Экспрессом к югу Вы катили,
Меня ж под гулкий стук колес
Востока Дальнего манили
Моря и заросли берез.
Вам чужд суровый нрав тайги
И ельников душистый запах,
Где листьями шуршат шаги,
Где кедр стоит в зеленых латах.
А Вас пугает призрак страха:
Заснуть навечно в тех снегах,
Вморозить в лед останки праха,
От холода дрожать в бегах,
От суеты людского блага.
Вы были так нежны...
Кому теперь те ласки отданы?
Я буду жить в обнимку с тундрой:
Люблю ее безбрежье, мари!
Иду навстречу жизни трудной -
Меня пленят простор и дали.
Я в жизни не искал уюта:
Костер и дымное ведро -
Что лучше этого уюта?
И ночь темна, и днем светло,
И что мне гнус в походах трудных?
1968 г.
В.Т. Матвеенко...
дружеский шарж
Мне надоело слушать пошлый вздор,
Не нужный никому на свете,
Пустой никчемный жалкий спор
О ярусах перми, о фациях, о рэте.
Кому и для чего нужны
Разрезы толщ, покрытых пылью скуки!
Об этом разве спорить мы должны,
Собравшись здесь, жрецы науки?
На Вас огромная вина,
В которой Вы не можете признаться,
Я требую, чтоб Вы открыли нам,
Где в Ваших толщах сокровища таятся.
Где нефть? Где золото? Железо, уголь, газ?
Вам не уйти от этой грозной темы!
Жизнь все равно ведь опрокинет Вас
И Ваши жалкие надуманные схемы.
А, впрочем, что Вы можете сказать?
Вы лишь в вопросах фации речисты,
Эх, оглушить бы Вас трехпалым свистом
В палео- мезо- кайнозоя мать.
1967 г.
Приметы Приморья
Тут лес, поля, крутые склоны,
Покрытые приморскими дубами,
И сосен стройные колонны
Шумят, колышатся ветрами.
Тут плещутся морские волны
О скалы поднебесных гор;
Они то шумно, то безмолвно
Ведут свой вечный разговор.
Это мирный твой фасад,
Великая моя страна.
Он рыбой, золотом богат,
Ввысь растут тут города,
И чуть поднимется заря,
Корабли с пахучим лесом
Идут в далекие края.
Тут тучи плавают навесом,
В лесах лианы вьются в кольца,
Дождь сеет мелким решетом.
И тигры нежатся на солнце.
Геологи в походах дальних
Ищут с оловом руду -
Месторождений уникальных.
Воздают тут славе и труду.
1980 г.
***
В конце своей повести длинной,
Быть может слегка и былинной,
Я вспомнил себя с молотком,
Когда мыл золотишко лотком.
И в работе совсем не простой
Помогал мне Владимир Смирнов.
1997 г.
|