|
  Авдонин Виктор Васильевич родился 7 июня 1934 года, закончил с отличием геологический факультет МГУ им М.В.Ломоносова в 1957 году. Доктор геолого-минералогических наук (1982 г.), профессор кафедры геологии и геохимии полезных ископаемых МГУ. Основные направления научных исследований связаны с изучением рудоносности древних вулканических провинций. Работы проводились на Сев. Кавказе, Ю. Урале, Рудном Алтае. Опубликовано свыше 150 научных работ, в том числе более 10 монографий, учебников, учебных пособий.
В. В. Авдонин
ЭКСПЕДИЦИИ Г.Ф. ЯКОВЛЕВА (1962-1992 гг.)
Работа в экспедициях занимала важнейшее место в научной деятельности Г.Ф. Яковлева. В 1962 г. им была организована Оренбургская рудная партия - начались работы по изучению колчеданных месторождений Южного Урала.
С середины 50-х годов на факультете широко развернулись экспедиционные исследования. Это было, пожалуй, оптимальной формой организации научной работы кафедр. В ней принимали участие преподаватели и научные сотрудники, работники НИС, аспиранты, студенты. Существовавшие на договорной основе, финансируемые региональными геологическими управлениями и выполнявшие исследования по их заказам экспедиции по многу лет и даже десятилетий работали в одном регионе. Это позволяло им аккумулировать огромное количество геологической информации, максимально глубоко постигать все нюансы геологии изучаемых провинций, браться за решение важнейших научных и практических проблем. Сотрудники экспедиций, без преувеличения, становились крупнейшими знатоками геологии регионов. Эти коллективы нередко рассматривались как своеобразные подразделения региональных геологических управлений. Работая в тесном контакте с геологами местных организаций, они выполняли роль научных центров, внедрявших новейшие идеи и методы, являлись научно-методическими школами, способствовавшими повышению уровня геологических исследований. Решая научные проблемы, экспедиции вносили существенный вклад в выполнение производственных задач, участвуя в проведении геологических съемок, изучении рудных районов, прогнозных исследованиях, поисках и разведках месторождений и т.д.
С самого начала работ на Ю.Урале Г.Ф. Яковлев организовал проведение исследований сразу по многим направлениям. Комплексность - было любимым словом Г.Ф. Яковлева в это время. И действительно, несмотря на то, что коллектив экспедиции был сравнительно небольшим, тематика работ отличалась разнообразием. Не ограничиваясь изучением непосредственно самих месторождений, как было принято в большинстве научных коллективов, занимавшихся рудными проблемами. Оренбургская, а затем и Алтайская рудные экспедиции выполняли многоплановые исследования.
Обязательным было составление геологических карт рудных районов и полей 1:50 000 - 25 000 масштабов, что позволило изучение месторождений проводить на фундаментальной геологической основе, рассматривать процессы рудообразования в связи с общими этапами геологического развития региона. Кругозор геолога-рудника благодаря этому не ограничивался контурами карьера или шахтного поля, что нередко бывало, а охватывал рудный район, провинцию в целом.
Одним из важнейших вопросов было изучение структур рудных полей и месторождений. На базе именно этих работ впоследствии развился и оформился в самостоятельное направление рудно-петрофизический анализ.
Постоянно планировалось и проводилось углубленное изучение петрографии горных пород, совершенствование классификации их, что послужило в дальнейшем разработке принципов палеофациального анализа
Околорудные изменения пород и особенности всех проявлений регионального и контактового метаморфизма служили объектом детального изучения и картирования.
Минералого-геохимическое изучение руд, этапов их формирования и общей эволюции процессов рудообразования было, разумеется важнейшей целью исследований.
Все это проводилось при максимально полном использовании геофизических материалов - и поисковых методов, и глубинной геофизики.
Комплексность проводимых работ - одна из несомненных, а возможно, и важнейшая заслуга Георгия Федоровича как организатора экспедиционных работ. Именно этим в значительной степени было обеспечено то, что можно считать успехами и достижениями коллектива экспедиции.
Когда Оренбургская рудная партия проводила свои первые полевые сезоны на Ю.Урале, там уже несколько лет с успехом трудился коллектив геологов ЦНИГРИ под руководством М.Б. Бородаевской.
Георгий Федорович с большим интересом и уважением относился к этим работам, постоянно ставил их в пример своим молодым и неопытным сотрудникам, к коим относились почти все. И всех он настойчиво заставлял учиться у более искушенных в колчеданных делах цнигровцев. Авторитет М.Б. Бородаевской в ту пору был непререкаем, о чем бы ни заходила речь. Нередко это принимало комические формы. "Ну, какие это туфы?" - восклицал Георгий Федорович. - "Как вы можете называть их туфами? Даже Мария Борисовна называет их "брекчиями Н.Г."
неопределенного генезиса!" После таких разговоров в полевых дневниках появлялись записи: "Брекчии Н.Г. (по М.Б., по Г.Ф.)".
Но, как человек творческий, Георгий Федорович не мог долго идти вслед за кем-либо; он всегда выбирал свой путь. И в вопросе с пресловутыми брекчиями он не стал ждать, пока М.Б. Бородаевская разберется с их генезисом, а заставил серьезно заняться изучением вулканогенных пород, проблемой классификации их, и в результате долгих обсуждений и споров были выработаны некоторые собственные принципы типизации, благодаря чему в нашем обиходе появились и туфы и туфобрекчии и крамольные игнимбриты.
Работы на Ю.Урале продолжались всего 6 лет. Причем в силу различных причин объектами изучения были избраны далеко не самые интересные. Из трех районов только Блявинский с двумя месторождениями - Блявой и Комсомольским
удовлетворял понятию рудный район. Два других - Теренсайский и Ащебутакский - с мелкими месторождениями и рудопроявлениями относились к числу таких, на изучение которых, по мнению В.И. Смирнова, не стоило тратить молодые годы. Тем не менее, уже к концу работ стало очевидным преимущество отстаиваемой Георгием Федоровичем комплексной методики изучения колчеданных месторождений. Г.Ф. Яковлев одним из первых исследователей вулканогенного рудообразования обратился к формационному анализу, разрабатывая принципы выделения вулканогенных геологических формаций и среди них - рудоносных. Одним из первых он начал внедрять основы палеовулканологического анализа. Впервые для рудных районов Ю.Урала были составлены палеовулканологические карты. Всего за шесть лет работы в новой для себя провинции Г.Ф. Яковлев уверенно вошел в число лидеров уральской геологии.
В 1968 г. экспедиционные работы перемещаются на Рудный Алтай, в провинцию, хорошо знакомую Георгию Федоровичу по его прежним, начатым еще в 1947 г., исследованиям. С этого времени и до 1992 г. осуществлялась деятельность Алтайской рудной партии.
На Алтай Георгий Федорович привел достаточно опытный коллектив. Да и сам он вернулся в давно знакомые и, можно сказать, любимые места с другими взглядами, с новыми идеями. Это, прежде всего, касалось проблем формационного анализа, возможностей и необходимости выполнения палеовулканологических работ, ранее на Р.Алтае не проводившихся. Георгий Федорович, по существу, вплотную подошел к необходимости пересмотра взглядов на генезис рудноалтайских месторождений, на роль вулканизма в их образовании, на значение вулканогенных структур в их локализации и размещении. Все эти проблемы нашли дальнейшее развитие и решение в процессе многолетних работ рудноалтайской экспедиции.
Как и прежде Георгий Федорович неукоснительно следовал своему основному принципу - комплексности проводимых работ. Большое внимание он уделял разработке и совершенствованию методики палеовулканологических исследований, начатых еще на Ю.Урале. Эти методы в известной степени были новыми для рудноалтайских геологов, для некоторых неожиданными, для других - нежелательными. В них недвусмыленно звучала идея связи оруденения с вулканизмом, которая на Рудном Алтае тогда только еще зарождалась, а окончательно утвердилась несколько лет спустя. В обосновании, утверждении, детализации этой концепции работы Г.Ф. Яковлева сыграли весьма существенную роль.
В 1971-73 гг. на Рудном Алтае был проведен очередной этап прогнозно-металлогенических исследований. В нем приняли участие коллективы всех местных геологических организаций -Восточно-Казахстанского и Западно-Сибирского геологических управлений, а также ЦНИГРИ, МГУ, МГРИ, ИМГРЭ, КазИМС и др. Головной организацией был назначен ЦНИГРИ, основным координатором работ был Д.И. Горжевский. Георгий Федорович энергично включился в эти работы. По его настойчивым рекомендациям важное место в методике прогнозных исследований занял палеовулканологический анализ, была признана необходимость составления структурно-формационных карт, как основы прогнозирования, с элементами палеовулканологических реконструкций. Результаты этих работ и последующие этапы реализации прогнозов наглядно показали ведущую роль в размещении и локализации колчеданно-полиметаллических месторождений вулканогенных факторов.
Все последующие годы Алтайская экспедиция развивала и совершенствовала принципы и методы палеовулканологического анализа, структурно-формационного, фациального картирования, обосновывала важнейший для прогнозно-поисковых работ комплекс палеовулканологических предпосылок и признаков.
На Рудном Алтае Георгий Федорович пользовался большим и заслуженным авторитетом. Его хорошо знали еще по работам 50-х годов. Достаточно сказать, что он в коллективе с местными геологами стал лауреатом Ленинской премии за открытие крупнейшего Тишинского месторождения. Его портрет висел в краеведческом музее г. Лениногорска.
При заключении договоров предложения Георгия Федоровича учитывались местным руководством почти безоговорочно. И нередко ему самому приходилось составлять проекты писем с предложениями очередного договора, которые затем направлялись от имени геологического управления на факультет. И здесь возникали иногда курьезные моменты. Получив очередное письмо, по существу, им же составленное, Георгий Федорович искренне удивлялся и переживал: "Как же так! Они предлагают нам три района! У нас не хватит сил! К тому же Сакмарихинский район трудно доступен, да и работ там давно не ведется. Что делать? Надо писать и отказываться от Сакмарихи, может они согласятся на два района". Соответствующее письмо, в котором выражалась готовность экспедиции работать в двух, а не в трех районах направлялось заказчику. Случалось, что к тому времени Георгий Федорович вновь оказывался на Алтае, тут же согласовывал программу будущих работ и составлял очередное ответное письмо, которое должно было придти на факультет. Реакция его и на это письмо была почти такой же, как на первое:
"Вот ОНИ предлагают..! ОНИ хотят, чтобы мы..! А как мы будем работать?!" Какие-то детали опять его волновали и озадачивали.
Казалось бы забавнее ситуации не придумаешь: человек переписывался сам с собой и, получая собственные послания, неожиданно для себя обнаруживает неприемлемые предложения!
На самом деле это объяснялось исключительным чувством ответственности и требовательности к себе, свойственным Георгию Федоровичу. Составляя письмо от имени управления, он считал себя обязанным максимально учитывать интересы "заказчика", как оказывалось в дальнейшем, даже те обстоятельства, к которым сам "заказчик" относился довольно равнодушно.
Г.Ф. Яковлев ежегодно подолгу бывал в поле. Он был настоящий полевой геолог, каких теперь уже, похоже, и воспитывать негде, поскольку, вероятно, навсегда прекратили свое существование геологические экспедиции. Привыкший к тяжелым маршрутам, бытовым неудобствам, скудной пище, капризам погоды и ко многому еще, что чаще или реже случается за длинный полевой сезон. При этом он всегда был доброжелательным к окружающим, терпим к несогласным с ним, лишен не только малейших признаков начальственного высокомерия, но даже чувства естественного, казалось бы, превосходства в возрасте, знаниях, опыте и т.д. Его приезды в тот или иной отряд всегда вносили энергичное оживление. Он не знал покоя сам и не давал его окружающим. Сразу по прибытию, едва устроившись в палатку и быстро написав открытку Елизавете Бруновне (именно с этого всегда начиналось его пребывание на новом месте, будь то полевой отряд, гостиница, или лагерь знакомых геологов), Георгий Федорович немедленно приступал к "разговору". Необходимо было сразу все выяснить и во все вникнуть - в геологические новости, бытовые, хозяйственные проблемы и т.д. Если дело было вечером, разговоры затягивались за полночь. Если он приезжал в первой половине дня и заставал кого-то в лагере, то откладывал разговор на вечер, немедленно требовал вести его в маршрут или на керносклад. Он любил ходить в маршруты, был совершенно неутомим, готов был идти, куда угодно. Не всегда это были принципиальные, решающие маршруты, не всегда посещались какие-либо узловые или особо неясные объекты, обнажения. Сплошь и рядом это были обычные рядовые маршруты или просмотр столь же обычных скважин на керноскладе. Но всегда все подчинялось какой-либо одной теме или идее. Если в данное время Георгий Федорович был обуреваем идеей о флюид-порфирах, то в течение всего маршрута, где бы он ни проходил, разговор шел только о флюид-порфирах, и искали только их. Если предметом внимания становились эксплозивные брекчии, то именно их немедленно нужно было искать и находить. И так было постоянно. Это - не чудачества мэтра, это - увлеченность.
После маршрута Георгий Федорович не успокаивался. Если была речка, то, разумеется, устраивались заплывы и купания. Бывал счастлив, когда удавалось организовать футбол или волейбол. Играл с увлечением, азартом, обижался, когда кто-то не хотел играть. Скучал, когда играть было не с кем.
Георгий Федорович постоянно жил мыслями только о работе. Но однажды решил придумать для себя хобби. Вероятно, в ответ на неоднократные упреки вроде тех: "Нельзя же так, Георгий Федорович, все-то Вы о работе, да о науке...". Вообще-то у него было одно увлечение - кино: он любил ходить в кино, любил рассказывать понравившиеся ему фильмы тем, кто их не видел. Но этого было явно недостаточно в полевых условиях. Приехав однажды, он заявил: "Теперь у меня есть хобби - рыбалка".
И действительно, обзавелся снастью, некоторое время аккуратно и дисциплинированно старался предаваться этой новой страсти. По вечерам ковырялся в крючках и блеснах, запутывался в леске, копал червей, терпеливо сидел с удочкой на берегу, громко радовался пойманным рыбкам. Но в основном, похоже, больше старался убедить себя и окружающих в том, что ему это нравится. Увлеченному делом, общительному человеку, всегда нуждающемуся в собеседниках, трудно просидеть в одиночестве и молчании хотя бы полчаса или, того хуже, час. Постепенно, как-то само по себе, об этом хобби все забыли.
Большое место в полевой жизни экспедиций и на Ю.Урале и на Р.Алтае занимали поездки по соседним и отдаленным месторождениям. Георгий Федорович пользовался каждой возможностью побывать на месторождениях, на других интересных геологических объектах и, разумеется, повезти с собой своих сотрудников. Чаще это были заранее, еще с зимы, запланированные экскурсии, иногда спонтанно возникавшие идеи что-то увидеть благодаря неожиданно открывшимся возможностям.
Эти поездки, знакомство с многочисленными месторождениями, общения со специалистами, изучающими их, возможность не только увидеть новое, но и многому научиться - имели огромное значение и для успешной работы сотрудников экспедиции, и для воспитания студентов и аспирантов.
Георгия Федоровича в поле, как впрочем и в Москве, никто никогда не видел праздным. Он работал безостановочно. При этом имел обыкновение постоянно что-нибудь писать. Он писал во время официальных переговоров и разговоров в отрядах, вероятно, конспектируя их содержание. Он писал в маршруте, записывал что-то вернувшись из маршрута. Даже перед маршрутом в ожидании машины или проспавшего студента он что-нибудь писал.
Георгий Федорович не мог быть бездеятельным, поэтому никогда не умел ждать. Особенно мучительными были ожидания в аэропортах. Рейсы задерживались с вылетом, задерживались в промежуточных пунктах, совершали посадки в непредусмотренных портах и тоже задерживались. Ждать приходилось часами, а то и сутками. Георгий Федорович, предвкушая все это, обычно за несколько дней до отъезда домой (с полевых работ или с совещаний) проявлял кипучую энергию. Он доставал билет на самолет (в те времена это было очень и очень непросто), одновременно раздобывал билет на поезд, долго рассчитывал, что лучше (ведь надо было предугадать и погоду на всей трассе полета, и проблемы Аэрофлота, и непредвиденные авиабилет на другой рейс, - эта напряженнейшая суета занимала дня два. Наконец, обессилев от сомнений, он выбирал один из вариантов, который чаще всего оказывался не лучшим. Сопровождать его в поездке было делом беспокойным. Нужно было вместе с ним пройти все сомнения и колебания.
А уж если самолет задерживался в промежуточном аэропорту, удержать, уговорить Георгия Федоровича терпеливо ждать вылета было невозможно, даже если он был один против 3-4-х. Просидев в нервном ожидании с полчаса, он стремглав мчался на ж.-д. вокзал, а с ним вместе и сопровождающие его сотрудники. Там ждали поезда, с боем брали билеты, удовлетворенные своей деятельностью ехали в Москву, и приезжали - обычно на полсуток позже, чем прибывал задержанный рейс.
Рудные экспедиции кафедры полезных ископаемых, организатором, научным руководителем которых на протяжении всего времени их существования - т.е. около 30 лет, был Г.Ф. Яковлев, играли важнейшую роль в научной и учебной работе кафедры.
Конечно, за Всем этим стояла могучая фигура В.И. Смирнова. Со стороны, правда, могло показаться, что он относился к экспедиционным делам холодновато-равнодушно, немного иронично, иногда проявляя снисходительный интерес, в других случаях отпуская едкие критические замечания. На самом же деле Владимир Иванович вникал во все детали работы и жизни экспедиций. К Георгию Федоровичу и его экспедиционной деятельности он относился с большим уважением, проводимой работой дорожил и помогал всегда, когда возникала необходимость. Его поддержка имела решающее значение.
Но при всем том успешная работа экспедиций определялась в первую очередь энтузиазмом, энергией, огромной работоспособностью Г.Ф. Яковлева.
Руководство экспедицией - дело хлопотное. Нужно выбрать тему работ, которая актуальна для заказчика и соответствует интересам кафедры и сотрудников экспедиции, обеспечить договор и достаточное количество денег, расставить людей, каждому поручить определенную работу, контролировать, корректировать, согласовывать научные результаты с "заказчиком", убеждать его в том, что выполненное экспедицией -это и есть то, что ему необходимо, писать отчеты, монографии, статьи.
Помимо этого всегда была суровая проза жизни - транспорт - шофера, имущество - завхозы, продукты - поварихи, полевые лагеря - техника безопасности, выезд в поле - и возвращение всех, перевозка образцов - камеральное помещение, приборы, оборудование, аналитика, финансовые отчеты, Однажды вкусив всего этого, больше можно и не захотеть. Георгий Федорович жил с этим, в той или иной степени (чаще всего в самой большой степени) занимался всем этим в течение почти 30 лет.
Тридцать лет экспедиционных работ - это не только геологические карты и прогнозы, сотни маршрутов, поездки по месторождениям, это еще десятки студентов и аспирантов, прошедших экспедиционную школу, это, наконец, десятки геологов из научно-исследовательских институтов, вузов, местных организаций, с которыми встречался Георгий Федорович, проводил совместные работы, спорил, соглашался, расходился по принципиальным и частным вопросам. Трудно даже перечислить тех, кто "побывал в экспедициях" один сезон или два, другие -несколько лет, третьи - десятилетия. Воспитывались студенты, проходя производственные практики, защищая курсовые и дипломные работы. Вырастали аспиранты, писали хорошие и замечательные кандидатские диссертации. Некоторые из них в той же экспедиции успели защитить и докторские.
Алтайская рудная экспедиция перестала существовать в 1992 г. В настоящее время, спустя семь лет после этого, на кафедре полезных ископаемых около 85% преподавателей и научных сотрудников - "выпускники" экспедиций Г.Ф. Яковлева.
|